"Ева Модиньяни. Ваниль и шоколад " - читать интересную книгу автора

выставляя на стол макароны, вареный картофель, жаркое или рагу. - Но пока ты
ему во всем потакаешь, этот дуралей Пьетро никогда не возьмется за ум.
- Это вы начали его баловать, - отвечала Мария.
- А ты продолжила. Я тебя предупреждала, что с ним сладу нет, что не
надо за него выходить. А ты, глупая гусыня, все-таки взяла да и пошла. И что
мне теперь делать? Вот и помогаю вам, чем могу.
Мария хлопала дверью и уходила поплакать в огород, одновременно
выпалывая сорняки, угрожавшие росту кабачков. Дни шли, о муже не было ни
слуху ни духу. Наконец она садилась на велосипед и, вместо того, чтобы
отправиться на работу (она была служанкой в семействе Нутти, самом богатом в
городе), объезжала округу в поисках беглеца. Ее хорошо знали во всех
окрестных забегаловках и пивнушках. "Ваш муж не заходил", - отвечали ей.
Или: "Он заглядывал сюда неделю назад со своими приятелями. Все они были
пьяны. Да вы не беспокойтесь, рано или поздно он вернется". - "Знаю, -
вздыхала она с горечью, - сорная трава всегда пробьется", - и возвращалась
домой ни с чем.
Старшие дети осыпали ее упреками.
- Он бессовестный, - говорил Джакомо. - Как ты можешь с ним жить?
- Он мерзавец, - говорила Джемма.
- Он ваш отец, - напоминала Мария.
Андреа следил за ними молча, но в глубине души ненавидел Пьетро даже
больше, чем старшие, потому что из-за него страдала мать.
Потом приходил момент, когда на проселке поднимался столб пыли и из
него возникал голубой "Форд". Фуль и Долли вприпрыжку мчались к машине,
почуяв хозяина. По всей округе разносился мощный голос Пьетро:
- Эй, в доме! Вон из норы! Дед Мороз приехал!
И в самом деле, у него были подарки для всей семьи. Однажды он приволок
в дом диван со спинкой, обитый белой замшей. В другой раз привез
электрическую швейную машинку. Затем из багажника машины извлекались
непромокаемые плащи, сапоги из английской кожи, французский шелковый шарф,
духи, фарфоровые сервизы, новый телевизор. Мария подавляла в груди горькие
упреки, так как происхождение всех этих вещей было более чем сомнительным,
но все-таки радовалась возвращению мужа живым и здоровым. Она сворачивала
шею одной из своих драгоценных кур-несушек и готовила праздничный обед.
Пьетро раздавал подарки и повествовал о своих подвигах - то ли подлинных, то
ли вымышленных.
Он рассказывал, что побывал в опере, слушал "Травиату" или "Богему". Он
пускался в рассуждения, анализировал различия между филировкой голоса у
Марио дель Монако и Джузеппе Ди Стефано, у Марии Каллас и Миреллы Френи. Он
говорил о великих оперных певцах, словно они были его соседями по дому,
показывал их фотографии с автографами. Мария ловила каждое его слово, а
Джемма за спиной гримасничала и показывала ему язык. Джакомо ел молча.
Андреа слушал, не пропуская ни слова. Пьетро опустошал литровую бутыль
кьянти и требовал новую.
В конце концов Мария была вынуждена на себе тащить его в спальню,
раздевать и укладывать в постель. Джакомо заводил свой дребезжащий мотоцикл
и укатывал в город. Джемма садилась на крыльце и курила, Андреа ловил
светлячков. Все, кроме отца, чувствовали себя глубоко несчастными.
- Нет, ты послушай, что он вытворяет! Вот свинья! - говорила Джемма,
намекая на звуки, доносившиеся из спальни родителей.