"Ева Модиньяни. Ваниль и шоколад " - читать интересную книгу автора

игру. Но он никогда и ни за что не променял бы ее на свою любимую жену,
пахнущую полевыми цветами и свежим хлебом. Гладкие ноги, щедрые бедра, грудь
как у девочки-подростка, плоский и упругий, несмотря на три беременности,
живот - вот что такое его Пенелопа. Она и вправду нравилась ему больше всех.
Рот свежий, как долька мандарина, чарующие глаза с золотистыми искорками.
Андреа любил в ней все: протяжный голос, пухленькие ручки, даже привычку
грызть ногти. Запуская пальцы в ее каштановые, вечно как будто спутанные
ветром волосы, обнимая ее крепкое и сладкое тело, он чувствовал себя
хозяином всего мира. Она была утесом среди морской пучины, за который он
цеплялся, и любая другая - пусть даже самая ослепительная красавица! - не
смогла бы затмить его обожаемую Пепе. Стефания, как и другие случайные
подружки, была для него не больше чем развлечением.
Так, стало быть, надо помириться как можно скорее. Хорошо, что детей
нет дома: как и всегда по воскресеньям, они отправились в гости к
родственникам с материнской стороны. Это ему на руку.
Андреа встал с постели, натянул халат, открыл балконную дверь и
распахнул дверь спальни, но почему-то не услышал привычных звуков,
составлявших для него музыку воскресенья. Андреа насторожила стоявшая в доме
тишина. В голове у него зазвучали тревожные звоночки.
- Пепе, где ты? - крикнул он в надежде услышать голос жены, но ответа
не получил.
Вместо того чтобы пройти в ванную и принять душ, Андреа в панике
бросился в кухню.
Обычно к этому времени стол уже был накрыт: фруктовый салат, стаканчик
свежего йогурта, ломти поджаренного хлеба, мед, душистый американский кофе.
А за столом - Пенелопа с утренней газетой в руках. В это утро ничего
подобного Андреа не увидел и замер на пороге, потому что открывшееся ему
зрелище больше всего напоминало то, что остается после революционного
переворота: грязные тарелки, пиалы с остатками молока и овсяных хлопьев,
баночки из-под варенья без крышек, рассыпанный по столу сахар. Андреа в
ужасе попятился.
- Пепе, где ты? - крикнул он еще раз, и голос у него истерически
зазвенел, как у ребенка, потерявшего в толпе свою мать.
Ответом ему стало только жалобное поскуливание Самсона, который
следовал за ним по пятам.
- Да что здесь сегодня происходит?
Встревоженный не на шутку, Андреа прошелся по дому, распахивая все
двери. В гостиной царил полный хаос. Тот же беспорядок в комнатах детей, в
ванных, в холле. Пенелопы нигде не было. Не может быть, чтобы она
отправилась провожать детей в гости к кузенам, родственники всегда сами
заезжали за ребятней. От испуга сердце Андреа часто забилось. Пенелопа не
могла уйти без объяснений, оставив в доме такой разгром! Он вернулся в кухню
и сразу же увидел на буфете конверт с надписью: "Для Андреа", прислоненный к
настольным часам из голубого венского фарфора. Конверт был запечатан. У
Андреа дрожала рука, когда он разрывал конверт и вынимал единственный
листок, исписанный мелким аккуратным почерком жены.
Он прочел все до конца, потом без сил опустился на стул, чувствуя себя
оглушенным, словно его крепко ударили по голове. Быть не может, чтобы это
писала Пенелопа. Самсон, усевшийся у ног Андреа, не сводил с него глаз. Даже
Чип и Чоп, волнистые попугайчики в клетке на подоконнике, вели себя