"Ева Модиньяни. Единственная наследница " - читать интересную книгу автора

на все, только бы поскорее вернуться домой.
Пока они стояли и разговаривали так, в распахнутом окне первого этажа
показался мужчина в теплой суконной куртке, с приветливым и добрым лицом.
- Вам что-нибудь нужно? - крикнул он им, удивленный, что в такой холод
по глубокому снегу женщина с девочкой добрались сюда.
- Нам - нет, - ответила мать ему резко. - А тебе?.. Такой была эта
женщина, красавица Мария, женщина, давшая ей жизнь. Такой и видела ее сейчас
Анна в своих воспоминаниях, навязанных этим падающим белым снегом.
Словно очнувшись от глубокого сна, графиня Больдрани Валли ди
Таверненго вскинула голову и вернулась по оставленному в снегу следу к своей
машине. Курт услужливо распахнул перед ней дверцу.
- Поехали! - приказала она.
Вскоре "Мерседес" мягко затормозил на площадке перед ярко освещенной
виллой. Вышедший навстречу старик сторож сам открыл дверцу и, улыбаясь,
поздоровался с Анной. Это был тот самый человек, который тридцать пять лет
назад спрашивал у матери, не нужно ли им чего.
- Как дела, Джованни? - спросила Анна.
- Не жалуемся, синьора, но... - и он замолк с печальным лицом, выражая
скорбь по умершему хозяину.
Сквозь застекленную дверь за легкой кружевной занавеской Анна заметила
фигуры в холле, и легкая досада промелькнула на ее лице.
- Кто там? - спросила она.
- Синьор граф, дети и адвокат Скалья, - ответил Джованни.
- Я же говорила ему, что хочу остаться одна.
Анна с раздражением смотрела на старика и медлила выйти из машины.
- Я этого не знал, - проговорил он с извиняющейся улыбкой, доброй и
мягкой, как у верного пса.
- Я уезжаю, Джованни, - сказала она смягчившимся тоном. - Передайте им,
что у меня еще есть дела.
Ей не было нужды придумывать другие объяснения, и старик поклонился,
захлопывая дверцу.
- Разворачивайся, - велела Анна шоферу.
Она была богата и могущественна, могла приказывать и повелевать, и эта
власть над людьми давала ей мимолетную иллюзию, что она может все - даже
убежать от своего одиночества.
- Куда? - спросил Герман.
- К доктору Маши.
Да, кажется, это была неплохая идея, и, окончательно решившись, Анна
откинулась на мягкую спинку сиденья, устало прикрыв глаза.

Когда Джанфранко Маши входил в редакцию, гул разговоров прекращался и
раздавалась деловитая трескотня машинок, а карандаши художников тянулись к
оставленным эскизам. Так было и в этот раз. Единственной сотрудницей,
которая занималась делом и без него, была невзрачная секретарша, с любовью и
тщанием поливавшая цветы. Фикусы с блестящими крупными листьями казались
зеленым оазисом посреди безликой офисной обстановки.
- Где Пьеро? - спросил Джанфранко Маши, не столько нуждаясь в ответе,
сколько для того, чтобы просто что-то сказать.
- Думаю, пьет кофе.
Одна из сотрудниц, самая молодая и красивая, оторвала глаза от