"Ева Модиньяни. Единственная наследница " - читать интересную книгу автора

зовут, но, испытывая к нему неприязнь, она называла гостя не иначе как "тот
синьор, который выступает в теленовостях".
- Пусть войдет, - ответила Анна, которая, хотя и ожидала его прихода,
но все же не думала, что это случится так скоро. Она выглядела уставшей, а
ее прекрасные глаза напоминали морскую гладь после бури. - Пригласи его, -
повторила она. - И принеси нам что-нибудь поесть. Я умираю от голода.
Последняя их встреча произошла в канун Рождества. Отец, несмотря на
свои восемьдесят лет, был в отличной форме. А ведь с того дня не прошло и
двух недель. Накануне той встречи министр прислал ей рождественский подарок
от себя и от "друзей": настольные часы девятнадцатого века, отделанные
золотом и эмалью, выставлявшиеся на последнем аукционе Сотби. Это был
искусный ход, который льстил дочери и гарантировал ему признательность отца,
благоволившего ко всякому, кто потакал Анне.
Чезаре Больдрани и министр заговорили о делах в ее присутствии. Уловив
вопросительный взгляд гостя, отец сказал, как отрезал: "Привыкайте, дорогой.
Когда я уйду, Анна будет единственной вашей собеседницей. Только она".
Разговор касался инвестиций, банковского кредита, тарифных ставок и
международных отношений, которые могли на все это повлиять; конечно же,
затронули цены на нефть, от чего зависела стабильность правительства. Чезаре
говорил, как всегда, по существу, а министр - уклончиво, как искусный
политик. "Я был уверен, что мы можем рассчитывать на вас, синьор Больдрани,
и на вас, синьора Анна", - признательно складывая руки на груди, несколько
раз повторил он. Анна была польщена этим обращением к себе, которое
официально вовлекало ее в отцовские дела, но в глазах старика мелькнула
ирония. "И все-таки до конца года я представлю вам счет", - сказал он,
обращаясь к министру. "До конца года?.." - переспросил тот, и эта реплика
старика заметно поубавила его энтузиазм.
На этом встреча завершилась, и Чезаре Больдрани остался один, сидя в
обитом бархатом кресле рядом с камином. "Жизнь, даже их собственные
ошибки, - задумчиво произнес он, - ничему не научат этих людей. А еще
удивляются, что страна не выходит из кризиса. Слишком много легкомыслия,
слишком много неоплаченных векселей..." Его самого всегда отличали точность
и обязательность, и в этом был один из секретов успеха Чезаре Больдрани.
Привычным жестом он достал из жилетного кармана старинные с эмалевым
циферблатом часы, на серебряной крышке которых была изящная гравировка
Фортуны - богини судьбы. Он нажал на кнопку - крышка часов приоткрылась,
вызванивая мелодию Турецкого марша. Чезаре взглянул на надпись: "Женева.
1880". Эти старинные часы служили напоминанием о том первом счете, который
он оплатил в своей жизни, когда ему едва исполнилось пятнадцать.

ЧЕЗАРЕ. 1914

Глава 1

Проникая сквозь глухие жалюзи, свет занимающегося дня слегка развеял
темноту большой кухни. В этом неверном свете Чезаре видел, как мать вышла из
соседней комнаты, где спали младшие дети: восьмилетний Аугусто,
четырехлетний Анаклет и малышка Серафина, которой недавно исполнился год. Он
неподвижно лежал на своем жестком матрасе под грубым выцветшим одеялом и с
затаенной нежностью смотрел на мать.