"Ева Модильяри. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора

царящую там атмосферу напряженности. Он с твердым спокойствием приготовился
противостоять семейному совету и встал на пороге, окинув взглядом
собравшихся. Его мать, сидевшая, как на троне, в своем кресле с высокой
спинкой, была единственной, кто улыбнулся ему. Остальные смотрели на него
тревожно и настороженно.
Ни с кем не поздоровавшись, Эмилиано прошел прямо к матери и
прикоснулся губами к ее дряблой щеке, потом занял место в своем кресле рядом
с камином. В воздухе витал смешанный аромат цветов и тонких женских духов.
Кто-то курил, мальчики грызли norm, Валли и Лола, как всегда в минуты
волнения, теребили свои ожерелья, лишь Франко Вассалли был бесстрастен и
сохранял хладнокровие.
Лицо Ипполиты Кривелли, первой жены Эмилиано, бледное, как у монахини,
которая подолгу не показывается из своей кельи на солнце, заметно отличалось
от смуглых, загорелых лиц остальных. Когда Эмилиано женился на ней, он был
еще почти мальчишкой, а она, богатая и красивая, намного старше его, уже
достаточно познала в жизни. Теперь же, на шестом десятке, у нее был
смиренный вид пожилой дамы, которая остепенилась, забыла свои прежние
страсти и смотрит на волнения молодости как на пустую глупость и суету.
Она жила в Лугано со своим сыном от второго брака. Все свободное время
Ипполита посвящала коллекционированию произведений современных художников,
время от времени выставляя их в своем старинном палаццо в Бергамо, родовой
усадьбе ее семьи.
- Я должен извиниться перед вами, - начал Эмилиано решительным тоном. -
Ведь я прервал ваш уик-энд. Только одна мама не нуждается в моих извинениях:
она постоянно живет здесь со мной. Не так ли? - обратился он к матери.
Она ответила ему ласковой улыбкой. Никто из присутствующих не проронил
ни слова.
- Но ничего не поделаешь, это был единственный способ созвать
чрезвычайное собрание акционеров, не привлекая внимания прессы, не говоря
уже о наших многочисленных друзьях и недоброжелателях. Мы всегда вели себя
осторожно, не давая поводов для пересудов и сплетен, постараемся обойтись
без них и на этот раз. Даже сегодня, когда мы переживаем не лучшие времена,
нам удалось сохранить высокий престиж нашей семьи. Нужно поддерживать его и
в будущем.
- С этим мы все согласны, - прервала его Валли, неуверенно оглянувшись
вокруг. - По крайней мере, я так думаю, - добавила она после краткой паузы.
И в плохом, и в хорошем старшая дочь Эдисона, казалось, повторяла
своего отца. Она была умна, решительна и обладала практической хваткой. В
молодости пылкий темперамент заменял ей недостаток миловидности, хотя
обвинения в распущенности, звучавшие в ее адрес, пожалуй, были несколько
чрезмерными. Теперь же, в свои пятьдесят три года, она переключилась на
практические дела и надеялась, что Эдисон, ее старший сын, возьмет на себя
важную роль в семье и в издательстве.
- А что касается нашей фирмы, - продолжила Валли, - есть те, кому
приходится еще хуже. Времена сейчас трудные.
- Но есть и те, у кого дела идут прекрасно, - коротко отрезал
Эмилиано, - несмотря на кризис.
- Это те, кто умеет сглаживать конфликты, - возопила Валли, намекая на
яростное семейное соперничество, которое сказывалось на деятельности фирмы.
- Мы собрались здесь не для того, чтобы вступать в дискуссию о том,