"Ева Модильяри. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора - Роды были трудные, - проговорила она, словно извиняясь.
- Я это знаю. Тебе нельзя было больше иметь детей, ведь ты рисковала жизнью. - Врачи много чего говорят. Но как бы то ни было, все прошло хорошо. На свет появилось чудесное создание. Божий дар, который я уже не надеялась получить. - Я ее видел, твою девочку, - улыбнулся он. - Она красива и похожа на тебя. У нее мало общего с другими детьми. - У меня ни один ребенок не похож на другого, - ответила Эстер. - У каждого из них свое лицо и особый характер. - Но у всех есть одинаковый знак на лбу. А у малышки его нет, - осторожно заметил монсеньор. - Возможно, потому, что она родилась семимесячной. - Ты и правда так думаешь? - спросила Эстер неожиданно грустным и нежным тоном. Вплоть до этого момента они разговаривали и глядели друг на друга просто как двое хороших знакомых, но тут мужчина побледнел и сильно сжал ее руки. - Что ты хочешь этим сказать? - в замешательстве спросил он. Скрип гравия прервал их разговор. - Анджелина идет, - шепнула Эстер. Девушка вошла в беседку, поставила большой деревянный лакированный поднос на стол и сняла салфетку. Ароматный вермут был налит в изящный хрустальный графин, рядом с ним стояли два хрустальных бокала на тонких ножках и вазочка с лимонным печеньем, которое испекла Джильда. Сбоку стояла - Ваш отвар, синьора. - Горничная протянула чашку хозяйке. - Оставь его на столе, - сказала Эстер, откидывая плед и собираясь встать. - Синьора заболеет, если ты будешь поить ее этой бурдой, - добродушно пошутил священник. Девушка покраснела, а монсеньор передвинул кресло и помог Эстер устроиться за столом. - Все хорошо, Анджелина. Можешь идти, - сказала ей Эстер, чувствуя небольшое головокружение, которое было результатом не только слабости, но и волнения, вызванного их разговором. - Ты не ответила на мой вопрос, - повторил монсеньор, когда они снова остались одни. Эстер ощутила легкую дрожь и потуже запахнула халат, потом немного отпила из чашки. - Это в самом деле необходимо? - спросила она наконец, глядя ему в глаза. - Боже всемогущий! - воскликнул мужчина. В волнении он отошел к перилам беседки, несколько мгновений о чем-то размышлял, затем повернулся и тихо спросил: - Это наша дочь? Эстер порозовела от гордости: - Эдисон решил назвать ее Лолой. Ты знаешь его страсть к опере: сначала Валли, а теперь Лола. - А ты как хотела бы назвать ее? - выдохнул он. |
|
|