"Ева Модильяри. Черный лебедь " - читать интересную книгу авторамогли бы весьма пригодиться. Мне больше нравилось сравнивать этих двух
мужчин: рационального и холодного адвоката с мечтательным и мягким Эмилиано. - Я еще не готова, мама, - сказала я со всей искренностью, на которую была способна. Мать отреагировала страстным жестом героини одного из своих романов. - Ты невозможна! - воскликнула она. Из этого затруднительного положения меня выручила Эми, моя дочь, которая сонным голосом позвала из своей комнатки. Я встала и направилась к прикрытой двери, из-за которой пробивался слабый свет ночника, который горел постоянно, потому что Эми боялась темноты. Я открыла дверь и подошла к кровати. - Я хочу пить, - пробормотала она, не открывая сомкнутых глаз. На белом столике рядом с кроватью стоял заранее приготовленный стакан. Я обняла ее за плечи, приподняла и поднесла воду к губам. Жадно напившись, она испустила глубокий вздох, открыла глаза и наконец узнала меня. - Мама, ты приехала! - радостно воскликнула она. - Уже наступило завтра? - спросила она, вспомнив наш разговор по телефону. - Нет, мое сокровище. Еще сегодня, - ответила я, нежно целуя ее. - Но ты обещала завтра, - слабо запротестовала она, зевая. - Обстоятельства изменились, - объяснила я, укрывая дочь одеялом. - Что-что? - едва слышно переспросила она. - Все хорошо, все хорошо... - пропела я на манер колыбельной, гладя ее волосы, густые и светлые, как у Эмилиано. - Спокойной ночи, мое сокровище, - шепнула я ей на ухо. И тут же уснула. Я осталась сидеть рядом с кроватью, глядя на нее. Я любила свою дочь больше себя самой, любила за ее хрупкость, ее детскую невинность и еще за то, что она была свидетельством другой большой любви, которая еще владела мной. Сидя у ее постели, я ласкала взглядом эту маленькую комнату с мягким светом ночника, населенную куклами, игрушками и множеством дорогих и бесполезных безделушек, которые удовлетворяли скорее мою жажду дарить, чем желание Эми обладать ими. Легкими осторожными шагами я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я нашла мать на кухне. Умело и сноровисто она перемешивала разноцветный салат в большой стеклянной салатнице. - Ты, наверное, еще не ужинала, - сказала она. - Я и забыла о еде, - призналась я. Мы сели за стол и съели без всякого аппетита по холодной котлете и этот салат. Но наши мысли были далеко от еды. У меня был наготове вопрос, который я хотела задать матери, и сейчас момент наступил, похоже, подходящий. Из соседней квартиры, где жила синьорина Вальтрауде, донеслись приглушенные звуки скрипки. Синьорина Вальтрауде была учительницей музыки и теперь, в восемьдесят лет, раз в неделю собирала у себя своих немногих живых подруг, и они вместе музицировали. В то время как эта музыка за стенкой звучала как аккомпанемент, я задала матери вопрос, который давно терзал меня: - Эмилиано знал, что я жду от него ребенка? Мать поставила локти на стол, поддерживая голову руками, как она любила |
|
|