"Патрик Модиано. Вилла "Грусть"" - читать интересную книгу автора

широко раскрыв глаза.
Последние звуки были отрывистыми, словно икота пьяницы. Наконец
Вестминстер затих, словно захлебнулся.
Набрав побольше воздуху, я решился спросить:
- Она жила здесь, когда была маленькой?
Но так торопился, что он ничего не понял.
- Он тебя спрашивает, здесь ли я жила, когда была маленькой? Дядя, ты
что, оглох?
- Конечно. Она жила там. Наверху.
Он ткнул пальцем в потолок.
- Да. Я прямо сейчас покажу тебе мою комнату. Дядя, она еще цела?
- Ну конечно, я в ней ничего не трогал.
Он встал, собрал наши тарелки и вилки и унес их на кухню. Потом
вернулся с чистыми.
- Вы любите мясо поподжаристей? - спросил он.
- Я полагаюсь на ваш вкус.
- Да нет, я спрашиваю, как на ваш, на ваш вкус, господин граф?
Я покраснел.
- Ну так как? Поподжаристей?
Я не смог выдавить из себя ни звука. Вместо ответа я как-то странно
махнул рукой. Он нависал надо мной, скрестив руки на груди. И разглядывал
меня в полном недоумении.
- Скажи, он всегда такой?
- Да, дядя, да. Он всегда такой.
Он собственноручно приготовил нам эскалопы с горошком, причем сообщил,
что горошек "свежий, а не консервированный". И налил нам вина, "держу
специально для особых гостей".
- Значит, ты считаешь его "особым" гостем? - спросила Ивонна, кивнув в
мою сторону.
- Ну конечно. Ведь я впервые ужинаю с графом. Простите, граф, забыл,
как вас зовут...
- Хмара, - холодно заметила Ивонна, словно сердилась на него за такую
забывчивость.
- Это какая фамилия? Португальская?
- Русская, - пробормотал я.
Он стал выяснять дальше:
- Вы что же, русский?
Я вдруг почувствовал страшную усталость. Снова рассказывать о
революции, Берлине, Париже, Америке, фирме "Вулворт", Скьяпарелли, жизни с
бабушкой на улице Лорда Байрона. Хватит. Меня чуть не стошнило.
- Вам дурно?
Он отечески положил мне руку на плечо.
- Нет, что вы. Мне хорошо как никогда.
Его, кажется, удивило мое заявление, тем более что я впервые за весь
вечер говорил членораздельно.
- Ну-ну, глотните вина.
- А знаешь ли, дядя, а знаешь... - Ивонна замолчала, и я весь съежился,
ожидая самого худшего. - Знаешь, он ведь ходит с моноклем.
- Да неужели?
- Вставь свой монокль, пусть он посмотрит, - просила проказница.