"Патрик Модиано. Вилла "Грусть"" - читать интересную книгу автора

- Так когда они поженятся? - спросил Хендрикс, указывая на нас пальцем.
- Как только уедем из этой сраной, поганой французской деревеньки! -
вдруг выпалил я.
У них всех глаза на лоб полезли.
Зачем я так глупо и грубо обругал французскую деревню? Мне до сих пор
это непонятно и до сих пор стыдно. Даже Мейнт, казалось, не ожидал от меня
такого и огорчился.
- Идем, - сказала Ивонна и взяла меня за руку.
Хендрикс, онемев от изумления, таращился на меня.
Я нечаянно толкнул Пулли.
- Вы уже уходите, господин Хмара?
Он сжал мою руку и пытался удержать.
- Я еще приду к вам, приду, - бормотал я.
- Да-да, пожалуйста! Мы поговорим обо всем этом, - и он неопределенно
взмахнул рукой.
Мы прошли через танцплощадку. Мейнт шел за нами. Из-за световых
эффектов казалось, что на танцующих крупными хлопьями падает снег. Ивонна
тащила меня за собой, и мы с трудом пробрались сквозь толпу.
Перед тем как спуститься вниз, я в последний раз оглянулся на
оставшихся.
Я остыл и теперь раскаивался, что не смог совладать с собой.
- Ну что, идем? Идем? - торопила меня Ивонна.
- О чем вы задумались, Виктор? - спросил Мейнт, похлопав меня по плечу.
Я стоял на верхней ступеньке и снова, как завороженный, глядел на
шевелюру Фоссорье. Такую блестящую. Должно быть, он обрызгивал волосы
каким-то фосфоресцирующим лаком. Каким терпением и трудолюбием надо
обладать, чтобы каждое утро возводить этот серебристо-голубой фигурный
торт.


В машине Мейнт сказал, что мы глупейшим образом провели этот вечер. А
виноват во всем Даниэль Хендрикс, который советовал Ивонне прийти - мол,
будет присутствовать все жюри и куча журналистов. "Этому подонку ни в чем
нельзя верить".
- И нечего оправдываться, милая моя, ты это прекрасно знала, - с
раздражением добавил Мейнт. - Он хотя бы призовой чек тебе дал?
- Конечно, дал.
И они поведали мне всю закулисную сторону этого торжественного
мероприятия: Хендрикс открыл соревнования на кубок "Улиган" пять лет
назад. И устраивал их зимой, то в Альп-д'Юезе, то в Межеве. Занялся он
этим из снобизма, пригласив в жюри несколько знаменитостей, и из тщеславия
(газеты, рассказывая о соревнованиях, упоминали и о нем, Хендриксе, и о
его спортивных подвигах), а также потому, что был лаком до красивых
девочек. Какая дурочка устоит, пообещай ей кубок? Призовой чек был на
восемьсот тысяч франков. В жюри Хендрикс распоряжался как у себя дома.
Фоссорье же очень хотелось, чтобы конкурс на изысканный вкус, проходящий
ежегодно с неизменным успехом, привлекал побольше внимания к "Турсервису".
Потому эти достойные люди втайне подсиживали друг друга.
- Так-то вот, дорогой мой Виктор, - заключил Мейнт, - видите, какие это
провинциальные ничтожества.