"Патрик Модиано. Утраченный мир" - читать интересную книгу автора

- Ну да, о людях, которых вы знали... Но я не хочу предвосхищать, вам
будет интереснее открыть самому... Для меня прошлое - это прошлое, я не
люблю его ворошить...
Она села на край дивана, налила в стакан апельсинового сока и протянула
мне.
- Де Рокруа хотел послать вам это досье, но не решился адресовать его
на ваше лондонское издательство.
Мне хотелось сразу же открыть картонную папку, но в ее присутствии это
было бы неучтиво.
- Он говорил мне, что из всех нас вы единственный по-настоящему
выпутались из этой истории...
- Очень мило с его стороны.
- Вы долго пробудете в Париже?
- Несколько дней.
- Вы остановились в гостинице?
- Да.
- Завтра я на две недели уезжаю на баскское побережье к сестре. Могу
оставить вам ключи от квартиры...
- Зачем же... Не трудитесь...
- Нет-нет... Я непременно оставлю вам ключи... Вы можете жить здесь до
моего возвращения... По правде говоря, мне даже хотелось бы, чтобы
кто-нибудь пожил здесь в мое отсутствие...
Я почувствовал, что не следует ей противоречить.
- Вы будете здесь как дома... Квартира вам хорошо известна... И потом,
мне кажется, это было бы приятно де Рокруа...
Она молча устремила на меня взгляд. Светлые глаза наполнились слезами -
под конец одна слезинка скатилась к уголку рта. Я поднялся и пересел на
диван рядом с ней. В профиль она казалась еще моложе. Быть может, в
последние двадцать лет она жила как бы в замедленном темпе или словно в
зимней спячке.
- Я стараюсь забыть прошлое... Но сегодня из-за вас...
Она вытерла глаза воротником халата - от этого движения приоткрылась ее
грудь. Она повернулась ко мне - казалось, ей безразлично, что пола ее
халата откинулась и она полуобнажена.
- Не надо больше думать о прошлом, - сказал я. - Простите меня, Жип...
Она приблизила свое лицо к моему.
- Значит, вы помните, что он называл меня "Жип"?
Когда я вышел на улицу, уже стемнело. Я еще раз взглянул на пагоду,
охряно-красный силуэт которой выделялся на темной синеве неба. Чуть
дальше, когда я переходил безлюдный бульвар Осман, меня обогнал
велосипедист, который, не нажимая на педали, съезжал под уклон улицы
Курсель.
Было все так же жарко и душно, и я с сожалением подумал о покинутой
мной квартире. Впрочем, с завтрашнего утра, если я захочу... Я нащупал в
кармане ключ.
Дойдя до площади Рон-Пуэн Елисейских полей, я задержался у фонтана.
Вокруг него на железных скамейках сидели туристы. Как и они, я отныне
чужак в этом городе. Ничто больше не связывает меня с ним. Жизнь моя не
вписывается в его улицы, в фасады его домов. Воспоминания, вызванные
каким-нибудь перекрестком или номером телефона, относятся к жизни другого