"Патрик Модиано. Из самых глубин забвения" - читать интересную книгу автора

метро, и мы с Жаклин остались одни.
Я всегда видел ее только с Ван Бевером и случая поговорить с ней
по-настоящему ни разу не представлялось. К тому же она часто за весь вечер
рта не раскрывала. Лишь иногда сухо просила Ван Бевера сходить за
сигаретами, словно хотела от него отделаться. И от меня тоже. Но
постепенно я привык к ее молчанию и резкости.
В тот день, когда Ван Бевер спускался в метро, я подумал, что она
жалеет, что не поехала с ним, как обычно. Мы не перешли обратно на левый
берег, а двинулись по набережной Ратуши. Она молчала. Я уже был готов к
тому, что с минуты на минуту она со мной распрощается. Но ошибся: она
продолжала идти рядом.
Над Сеной и набережной витал туман. Жаклин, наверное, совсем продрогла
в своей слишком легкой кожаной куртке. Мы шли вдоль Архиепископского
сквера на краю острова Сите, и вдруг она зашлась в приступе кашля. Потом
снова обрела дыхание. Я сказал, что ей надо бы выпить чего-нибудь
горячего, и мы вошли в кафе на улице Данте.
Там царил обычный вечерний гам. Перед электрическим биллиардом торчали
двое, но Жаклин играть не хотелось. Я заказал ей грог. Она выпила его с
гримаской, словно это был яд. Я сказал: "Зря вы ходите в этой куртке". С
момента нашего знакомства мне все не удавалось перейти с ней на ты: она
установила между нами некоторую дистанцию.
Мы сидели за столиком в глубине кафе, совсем рядом с электрическим
биллиардом. Она наклонилась ко мне и сказала, что не поехала с Ван Бевером
потому, что не очень в форме. Говорила она довольно тихо, и я придвинулся
к ней поближе. Наши лица почти касались друг друга. Она сделала мне
признание: как только зима кончится, она надеется уехать из Парижа. Куда
же?
- На Майорку...
Я вспомнил письмо, которое она отправила в день нашего знакомства: на
конверте было написано "Майорка".
- Как было бы хорошо, если б мы могли уехать уже завтра...
Вдруг она сильно побледнела. Один из наших соседей положил локоть на
край нашего столика, словно нас не видел, невозмутимо продолжая беседу.
Жаклин отодвинулась на самый край банкетки. Треск электрического биллиарда
действовал на меня угнетающе.
Я тоже мечтал уехать, когда снег на тротуарах стал таять, а я был в
старых ботинках.
- А чего дожидаться пока зима кончится? - спросил я. Она улыбнулась.
- Сначала надо деньжат поднакопить.
И зажгла сигарету. Закашлялась. Курила она слишком много. Вечно те же
сигареты с пресноватым запахом светлого французского табака.
- Не продажей же ваших книг мы их поднакопим.
Я был счастлив, что она сказала "мы". Словно отныне мы с ней были
связаны навеки.
- Жерар, конечно, привезет много денег из Форж-лез-О и Дьепа, -
произнес я. Она пожала плечами:
- Вот уже полгода, как мы играем по его комбинации, но пока это мало
что принесло.
Она мало верила в эту ставку "на пятерку без цвета".
- Вы давно знакомы с Жераром?