"Патрик Модиано. Из самых глубин забвения" - читать интересную книгу автора

комбинация Ван Бевера. Вокруг нас было столько улиц и перекрестков, что
это повышало наши шансы. В конце концов нам непременно повезет: мы
встретим счастливый случай.


Отныне мы избегали Оксфорд Стрит и центр и всегда шли на запад, в
Холланд Парк и Кенсингтон.
Однажды днем мы сфотографировались в автомате на станции метро Холланд
Парк. Мы позировали: прижались друг к другу лицами. Я сохранил эту
фотографию на память. Лицо Жаклин занимает весь первый план, а мое - чуть
дальше; край кадра отрезал мое левое ухо. После вспышки мы безудержно
расхохотались. Она хотела еще посидеть у меня на коленях в кабине
автомата. А потом мы пошли по окаймляющей Холланд Парк авеню, вдоль
больших белых домов с арками. Впервые с нашего приезда в Лондон светило
солнце, и мне кажется, что с этого дня, с этого момента, погода была
всегда прекрасной и теплой - вечное раннее лето.


В обеденный час, в кафе на Ноттинг Хилл Гейт, мы познакомились с некой
Линдой Джэкобсен. Она заговорила с нами первая: брюнетка, нашего возраста,
длинноволосая, скуластая, с чуть раскосыми глазами.
Ей было интересно, из какой мы области Франции. Она говорила медленно,
словно подбирала каждое слово, поэтому легче было продолжать с ней
разговор по-английски. Она удивилась, что мы живем в одной из "ночлежек" в
Сассекс Гарденс. Мы объяснили, что ничего другого нам не остается: мы оба
несовершеннолетние.
Назавтра мы встретили ее в том же месте, и она подсела к нам. Спросила,
долго ли мы собираемся оставаться в Лондоне. К моему удивлению Жаклин
ответила, что мы хотим жить в Лондоне несколько месяцев и даже найти
работу.
- Но в таком случае вы не можете продолжать жить в этом отеле!
Каждую ночь нам хотелось съехать, из-за витавшего в номере сладковатого
запаха. Я не знал, откуда он - из водостока, из кухни или от сгнившего
паласа. По утрам мы долго гуляли в Гайд Парке, чтобы избавиться от этого
пропитавшего одежду запаха. Он выветривался, но снова возвращался днем. И
я спрашивал Жаклин:
- Чувствуешь запах?
Я приходил в полнейшее отчаяние при мысли, что этот запах будет
преследовать нас всю жизнь.


- Самое ужасное, - сказала ей Жаклин по-французски, - это гостиничный
запах...
Я худо-бедно перевел. В конце концов Линда поняла. Спросила, есть ли у
нас немного денег. Из двух тонких пачек из чемодана оставалась только
одна.
- Не густо, - ответил я.
Улыбаясь, она переводила взгляд с одного из нас на другого. Я всегда
удивлялся, когда люди проявляли к нам симпатию. Много позже я отыскал на
дне картонки из-под ботинок, заполненной старыми письмами, моментальный