"Лиланд Модезитт. Магия отшельничьего острова (Отшельничий остров #4) " - читать интересную книгу авторакоторой снабдил меня отец. Вчерашняя утка была очень хороша, да и два
слоеных пирожка - один без начинки, другой с вишневым вареньем, пришлись весьма кстати. Все эти яства я заел одной кислой грушей, а другую приберег на потом. Дожевывая последний кусок, я почувствовал чье-то приближение и увидел человека, который вел в поводу лошадь, тащившую крытую повозку. Более всего он смахивал на торговца, но на всякий случай я, морщась, натянул на сбитые ноги сапоги, уложил мешок с провизией в заплечную торбу, а немногочисленные крошки разбросал по дороге для птичек. Торба была увязана, прислоненный к скамье посох стоял под рукой - бери да иди. Правда, идти что-то не хотелось. - Привет, паренек, - окликнул меня незнакомец. Молодой для купца, моложе дядюшки Сардита, он имел косматую черную шевелюру и стриженую бороду. Его одежду составляли туника с короткими рукавами, штаны и сапоги - все из мягкой кожи блекло-желтого цвета. В плечах он был пошире дядюшки Сардита, с внушительной мускулатурой. На широком коричневом поясе висело несколько ножей. - Добрый день, - вежливо отозвался я, привстав. - Держишь путь из Найлана? - А то откуда? - со смехом отозвался он, привязывая своего темно-каурого мерина. - А ты? - Я с востока... - А не молод ты путешествовать без старших? - промолвил торговец, закончив с лошадью и поднявшись на две каменные ступеньки. - Может, и молод... - Тон его мне почему-то не понравился, и я - Впрочем, на вашем чудном острове вообще мало кто куда ездит. - Это верно. - А ты, небось, такой же "приветливый", как и все ваши. Невысокого мнения обо всем остальном мире. - По правде сказать, я слишком мало знаю об остальном мире, чтобы иметь на сей счет какое-либо мнение. - Надо же! Впервые встречаю здесь человека, готового признать, что за пределами вашего острова, где вы и впрямь угнездились сущими отшельниками, тоже существует какая-то жизнь. Я предпочел отмолчаться: что тут можно сказать? - Да, чудно вы тут живете, - продолжал он. - Ежели ты не принимаешь душ хотя бы три раза в неделю, женщины отворачиваются от тебя, как от зачумленного. Но хоть ты мойся и трижды в день, они все едино не перемолвятся с тобой и словечком, кроме как насчет торговли. Думаю, всех держат в страхе эти молодцы в черном. И то сказать, с ними даже империя предпочитает не связываться. - Империя? - А ты что, и о Хаморе не слыхал? О Восточной империи? Купчина оказался таким же надоедливым хвастуном, как и вся их братия. Будто бы кое-что повидав, он сделался невесть каким умником. - Что, парнишка, не нравлюсь тебе, да? Это не горе: мы, купцы, сюда не любиться приезжаем, а торговать. Хочешь драгоценности - покупай, есть что на продажу - предлагай. Правда, откуда у такого мальца стоящие вещи? Разве твой посох... Недурная работенка. |
|
|