"Лиланд Модезитт. Башни Заката (Отшельничий остров #1) [F]" - читать интересную книгу автора

делает вынужденный поворот, самый резкий, на какой только смеет решиться.
Чувствуя, как вибрируют под подошвами лыжи, как врезаются в толстую
кожу сапог крепления, Креслин ухитряется сохранить равновесие при этом
безумном вираже. Теперь он ныряет вниз, в узкую, наполненную снегом
котловину.
За ним тянется лыжня, след, проложенный по покрывающему лед и камень
рыхлому снегу, но, впрочем, Креслин этого не видит. Оборачиваться некогда,
все внимание сосредоточено на расстилающемся впереди гладком, нетронутом,
как он сам, белом ковре. Юноша знает, что эта ровная поверхность может
скрывать ямы и выступы, которых он предпочел бы избежать.
"Вечно я пытаюсь чего-то избежать", - с мрачной иронией говорит он
себе. Холодный ветер хлещет по водонепроницаемой кожаной амуниции и
обжигает незащищенное лицо.
Сильный толчок. Лыжник налетел на камень.
Инерция подбрасывает Креслина в воздух, но на лету он успевает
подобрать короткие лыжи как можно ближе к телу и сгруппироваться.
И падает, кубарем катится по склону, а потом еще и съезжает вниз на
заду.
Когда Креслину наконец удается остановиться, этот самый зад буквально
горит. Одну лыжу зажало, и юноша едва не вывернул лодыжку. Он лежит на
склоне ничком, головой вниз. В снегу не только лицо, но и спина: парка и
шерстяная рубаха при падении задрались.
Креслин подтягивает ноги - к счастью, лыжи остались целы, - стирает
снег с лица и осматривается. Он скатился по склону на добрый кай, а
задержал его холмик, где сквозь снег пробиваются несколько тоненьких
веточек бузины.
Лицо покрыто застывшим потом, из-под теплого капюшона на гладкий лоб
выбилась единственная прядка серебристых волос.
Он находит себя недостаточно закаленным для подобных приключений.
А менее чем в ста локтях ниже по склону начинается вечнозеленый лес.
Со вздохом облегчения Креслин убеждается в том, что вещевой мешок и
короткий меч в заплечных ножнах никуда не делись. Не без труда он
распрямляется, отряхивая снег. Липкий. И не такой сухой, как там, где он
начинал свой безумный спуск.
Лодыжка болит, но на ощупь она не повреждена. В конце, концов
Креслину удается снова встать на лыжи и осторожно двинуться к лесу.
Что-что, а необходимость насколько возможно оторваться от стражей,
которые, несомненно, сейчас ревностно разыскивают его, юноша понимает
прекрасно.
Его лыжи взметают снежную пыль, воздух позади него уплотняется и как
бы густеет, а он нажимает изо всех сил, пока, вконец запыхавшись, не
углубляется примерно на кай под сень леса.
Там он сосредоточивается на загустевшем воздухе и поднимает вихри,
начисто заметающий следы лыж и возвращающий склону нетронутую белизну,
словно консорт и не совершал здесь своего головокружительного спуска. При
этом его дыхание становится еще тяжелее, ибо заметать следы ветром
физически труднее, чем спускаться самому.
Креслин приваливается к мощному еловому стволу и старается выровнять
дыхание, памятуя о том, что слишком глубоко вдыхать морозный воздух -
вредно и даже опасно. Задерживаться надолго нельзя, и вскоре беглец