"Лиланд Модезитт. Башни Заката (Отшельничий остров #1) [F]" - читать интересную книгу автора

- Ты можешь уловить, что он чувствует?
- Я уже говорила тебе, что ничего не улавливаю. Так что можешь опять
приниматься за свои козни.
- Я ведь делаю это и ради твоего блага, сестра. При той мощи и
ярости, что бушуют в тебе, кто еще выстоит? Невзирая на браслеты.
- А что будет с нами, когда я забеременею?
- Ты? Без моего согласия? Ну уж уволь!
- По-моему, речь шла о клинке, лучшем, чем любой из твоих. Ты ведешь
себя так, словно у меня есть какой-то выбор.
Последние слова остаются без ответа: белокурая сестра уже ушла.
Рыжеволосая окидывает взглядом ажурные, но прочные решетки,
ограждающие ее покои, смотрит на обитую сталью дверь.
Может, послать за Дрериком? По крайней мере, это в пределах ее
возможностей. От этой мысли у нее закипает кровь. Но женщина лишь качает
головой, позволяя бушующей в ней грозе пролиться всего-навсего двумя
слезами.

IX

Сидя перед самым большим окном, Креслин перебирает струны маленькой
гитары, уверенно держа искусно сработанный из ели и розового дерева
инструмент. Пальцы его, пожалуй, слишком сильны для музыканта. Впрочем,
ему известно, что форма пальцев мало соотносится с мастерством исполнителя.
Обстановку его комнаты составляет узкий письменный стол с двумя
ящиками, платяной шкаф высотой в четыре локтя (на добрых три локтя ниже
тяжелого, обшитого деревом потолка), два кресла с подлокотниками, зеркало
в человеческий рост и двуспальная кровать без балдахина. На покрывающем ее
зеленом стеганом одеяле серебром вышиты ноты. Массивная дверь запирается
изнутри на засов. И дверь, и мебель, отполированные временем, сделаны из
красного дуба. Работа умелая, но простая, без резьбы или инкрустаций.
Мягкими здесь можно назвать разве что кресла: на них лежат потертые
зеленые подушки.
"Трамм!"
Одна-единственная нота (его взору она представляется серебристой)
вибрирует в прохладном воздухе комнаты, пока, при столкновении с гранитной
стеной, не съеживается в точку и не исчезает.
Едва ли хоть когда-либо ему удастся извлечь из инструмента золотистую
мелодию, такую, какие играл музыкант с серебряными волосами, о котором
запрещено вспоминать. Даже осенние созвучия прославленных гитаристов Слиго
являли не само золото, а лишь легкое его касание.
Положив инструмент на крышку стола, он подходит к заиндевелому окну,
прикладывает к стеклу палец и ждет, пока изморозь истает, словно от
прикосновения весны к поверхности лежащего в низине озера.
Снаружи ветер бросает снег на серые стены и бьется в окно, которое
открывается очень редко. Хотя и чаще большинства других в Оплоте. Когда на
стекле оттаявший участок вновь затягивается инеем, Креслин снова берет
гитару.
Стук в дверь.
Со вздохом он кладет инструмент в футляр и засовывает под кровать.
Его мать и Ллиз наверняка знают о гитаре, но пока ни та, ни другая на сей