"Гелена Мнишек. Прокаженная " - читать интересную книгу автора

- Знаете, мама вечно ссорится с Вальди. А теперь еще и вы... Бедный
Вальди!
- Давай закончим с литературой, - прервала ее Стефа. - Тебе еще нужно
написать изложение.
Люция обняла ее и ласково сказала:
- Завтра, дорогая панна Стефа! Сегодня не напишется, я чувствую. Вы так
меня увлекли польской литературой, что ни о чем другом и думать не хочется.
Вы мне должны дать почитать что-нибудь польское, а всех немцев и французов я
запрячу в шкаф, пусть их там моль съест.
- Люци, не следует бросаться из одной крайности в другую. Иностранных
писателей ты тоже должна знать.
- Но польских я должна знать лучше, правда? Я так сегодня и скажу
дедушке с Вальди, а они посоветуют, что читать. Вальди меня всегда называл
попугайчиком... Как приедет, спрашивает: "Ну, чему там новому научили нашего
попугайчика?" Мама тогда дуется, а панна Клара сладенько улыбается и
говорит: "Vous plaisantez monsieur le comte <Вы шутите, господин граф
(франц.).> ". Она всегда Вальди называла графом. А Вальди отвечал как бы
вежливо, но сердито: "Никакой я не сomte, постарайтесь запомнить".
- И что панна Клара?
- Обижалась. Говорила мне: "Votre cousin est dйtes - table il nest pas
sage <Твой кузен ужасен. Абсолютно невоспитанный (франц.).> "-и день-два не
показывалась. А потом все начиналось сначала: "monsieur le comte". И так -
без конца.
- Должно быть, любимый вид спорта пана Михоровского - докучать домашним
учительницам, - сказала Стефа с неудовольствием.
- Ну что вы! Просто Вальди терпеть не мог панну Клару, а она была в
него влюблена по уши, уж я-то знаю! Панна Клара - законченная старая дева,
но с претензиями. Как только Вальди появлялся, она завивалась, а пудрилась
так, что все платье было в пудре! Вальди это ужасно смешило. Однажды, когда
она вышла к обеду невыносимо напудренная и рассказала, что мы с ней ходили
на мельницу, Вальди был зол, взял да и выпалил: "А это сразу видно, панна
Клара. Вы вся в муке!" В тот раз она на него сердилась неделю.
Стефа стала помогать Люции собирать книги и тетрадки, размышляя о том,
сколь печальна судьба домашней учительницы, если она к тому же старая дева.
О панне Кларе она наслушалась вдоволь: над ней смеялись все, сколько хотели.
А когда-нибудь будут смеяться и над Стефой, хоть она еще и не старая дева...
А Люция продолжала, не спеша:
- Знаете, я хотела бы когда-нибудь влюбиться. Это, должно быть,
приятно. Вот только в кого? В Слодковцах кандидатов нет. Разве что пан
Ксаверий. Ха-ха-ха! У него огромная лысина, и он меня всегда называет "милой
дамочкой", а я этого терпеть не могу. В Ожарове есть граф Трестка, но уж в
него-то я никогда не влюблюсь - очень уж у него глуповатый вид. Да к тому же
он увлечен панной Ритой. Ага! Я наверняка сходила бы с ума от Вальди, но
он - мой двоюродный брат. Он такой симпатичный и элегантный, только ужасно
серьезный, редко когда веселится.
- Люди, не думай о таких вещах, - сказала Стефа. - Ты еще девочка.
Придет и твое время, но чем позже, тем лучше.
- Вы так говорите оттого, что сами пережили большое разочарование.
- Откуда ты знаешь?
- От мамы. Что плохого в любви? Ведь не всегда она кончается столь