"Софья Митрохина. Мы сражались в полку "Нормандия?- Неман" " - читать интересную книгу автора

английским самолетам стрелять без предупреждения.
Существовал еще один источник правды: связные, приносившие вести от
голлистов - участников французского Сопротивления в Эфиопии. Они
пересекали границу, и если их арестовывали, то, как правило, без суда
казнили. В мае 1941 года схватили двух связных, переносивших нелегальную
почту из Франции через Эфиопию. Это были две молодые женщины. Их
расстреляли на месте без суда, не посчитавшись даже с тем, что одна из них
вскоре ждала ребенка.
Через два дня, также без суда и следствия, расстреляли еще двух
отважных связных, мальчика 14 лет и 18-летнего парня. Всего за короткое
время, для устрашения остальных, казнили на месте 9 человек.
Среди них был известный антифашист Донар, которому сейчас в Джибути
воздвигнут памятник.
Вишисты удостоили его особой "чести": поскольку Донар был подданным
Франции, его судили военно-полевым судом. Судьями были пять вишистов.
После войны они сами предстали перед судом Франции как военные
преступники.
Последними словами Донара были: "Да здравствуют де Голль и свободная
Франция!" Он произнес их под пулей, пав смертью храбрых. Теперь они
высечены на его памятнике.


* * *

Мое первое задание по прибытии - разминировать базу. Она была
подготовлена к взрыву на случай захвата англичанами, но приказ этот был
отменен, и я приступил к тщательному выполнению этого задания. Зная, что
за мной следят, я с величайшими предосторожностями утаивал часть
взрывчатки, чтобы так же, как и на Мадагаскаре, делать самодельные мины. Я
был уверен, что они пригодятся.
К счастью, у меня был единомышленник - начальник ангара старшина Пьер
Лабат. Мы поняли друг друга с первого слова. Наши разногласия касались
только одного вопроса - каким путем бежать к де Голлю: сушей, морем или по
воздуху. В Джибути были проводники, хорошо знавшие морской брод. Но мы с
Лабатом, как-то отплыв на парусной лодке от берега, заметили две японские
подводные лодки. Вечером, как бы невзначай прогуливаясь, мы были
свидетелями того, как подлодки подходили к берегу, тайно загружаясь
горючим и продовольствием. Морской берег, подумали мы, наверное находится
сейчас под усиленной охраной.
Выбраться из Джибути поездом нечего было и думать: на границе с
Эфиопией военные власти разобрали полотно.
Угнать самолет тоже почти невозможно. К тому же оба мы - механики, а
не пилоты. И все же мы решили лететь.
Мы ждали своего часа, но каждый день на этой ненавистной вишистской
авиабазе становился все тягостнее, и все труднее было сдерживаться, когда,
например, мой прямой командир старший лейтенант Сасар делал свой
ежедневный обход. Во время этих обходов он захаживал и в мою мастерскую,
чтобы читать мне наставления и информировать о "блестящих" победах фрицев
на всех фронтах. Его любимой шуткой была изобретенная им фраза-пожелание,
что он с удовольствием принадлежал бы к взводу, который расстреливает