"Павел Андреевич Мисько. Грот афалины (детск.)" - читать интересную книгу автора

голос отца Мансура. Тот держал какую-то одежину, подобранную в прибое, с нее
стекала вода. Отдал - и пошел к группе сельчан под деревьями.
Янг немного протер ею лицо отцу, потом приложил ко лбу. Отец задышал
ровней, закрыл глаза.
Янг огляделся по сторонам: катер отошел уже далековато, грохот мотора
едва долетал сюда. Изгнанники с Биргуса сидели под пальмами понурые,
согбенные горем. Никто не знал, что делать, куда податься... Никто их тут не
встречал, никто не ждал. От ближнего деревянного причала шли рыбаки, они
только что выгружали с баркасов и лодок сети и рыбу. Подходили и спорили,
стоит ли подходить, надо ли помочь новичкам. "Это не мусульмане. Пусть этим
пришельцам их Вишну помогает, а не мы..." - "Для нас самих нет работы, а
теперь еще и эти..." - "Что вам - жалко какой-то рыбины?" - "На всех не
наловишься, и так сети пустые".
Рыбацкие лодки с треугольными разноцветными парусами стояли и возле
деревянного причала, и лежали уткнувшись носом в песчаный берег. Много их
еще и подходило к берегу, весь простор широкого пролива между островами был
испещрен ими, и эти лодки были похожи на жуков-водомерок, которые как-то
ухитрились держать над собою по листочку-парусу. За ножки жуков легко можно
было принять поперечины, которые торчали с лодок справа и слева или в одну
сторону - с балансирами, бамбуковыми стволами. Янг заметил, что среди
парусников стремительно режут воду большие моторные вельботы, направляются
сюда - возможно, тоже с Биргуса.
Рыбаки, подойдя, постояли возле биргусовцев - сдержанные, с каменными
лицами. Говорили скупо, холодно: "Вам бы на Главный проситься. Там города
есть, заводы. Там работу легче найти..." - "Куда вы тут денетесь? Тут и
земли свободной нет..." - "Их же силой вывезли... Разве не видите? Нет за
ними вины", - слышался единственный сочувственный голос. Рыбаки повернулись,
ушли. Только один положил у ног старой женщины толстого, почти круглого,
тунца, килограмма на два. Ушли опять к лодкам, где все еще суетились женщины
и дети, собаки и птицы.
С разгона врезались в песок вельботы, с которых тоже начали сгонять
биргусовцев, сбрасывать их нищенские пожитки. Янг увидел наконец Туна и
Натачу. Приехали! Тун нес набитый чем-то мешок, а Натача - младшую сестричку
и черный лакированный жбан-урну с прахом предков. Такая посудина должна быть
и в Янговом узле. Все хинду из их деревни не хоронили умерших в могилах, а
сжигали, этим занимался бомо на своем мысе, возле воды. Янг выловил из воды
узел - не выпал ли жбан-урна? Это было бы ужасно - потерять семейную
святыню. Тогда у человека вообще обрываются все корни, которые соединяли его
с жизнью предков, с той землей, что вскормила их самих.
Есть урна, слава всемогущему Вишну!
- Ну, куда вы надумали? - Натача отдала матери сестричку, подошла к
Янгу, опустилась на песок, подогнув колени. - Мой отец говорит, что надо
всем вместе идти к правителю острова. Так ему сказал тот чиновник на
Биргусе. И чем скорее, тем лучше, так как сегодня и из других селений
привезут людей.
- Не знаю... Ничего не знаю... Отец... - кивком Янг показал на отца, и
крупные слезы покатились из его глаз. А так не хотелось показывать свою
слабость перед этой девчушкой! Сдавленные рыдания распирали его грудь,
спазмы перехватывали горло. И Натача, совсем как мать, погладила его по
голове, хотела даже и нос вытереть, но Янг не дался. Много себе позволяет!