"Юкио Мисима. Мой друг Гитлер (пьеса)" - читать интересную книгу автора

будущей войне, а о прошедшей. Та война проиграна, а все ваши затеи -
просто попытка оживить воспоминания о славном фронтовом товариществе, о
развеселых и бесшабашных ночах во время отдыха в тылу. Эти ваши допотопные
боевые учения, эти дурацкие парады в мундирах, со знаменами. А потом
непременно в пивную, и чтоб все стекла в ней - вдребезги. Орать дурными
голосами боевой гимн, устраивать потасовки. А под занавес специально
назначенные дежурные подберут сомлевших бойцов. В уставе, что ли, у вас
записано - куролесить всю ночь, пока фонари на улицах не погаснут? Слишком
много от твоих парней шума - порядочным гражданам они вот как надоели. Как
завидят поблизости штурмовиков, сразу дочерей прячут подальше.
РЕМ (насупившись). Нельзя обо всей организации судить по нескольким
шалопаям.
ГИТЛЕР. Ладно, оставим и это. Давай о тебе самом. Ты же сам как будто
специально настраиваешь общество против СА! Сколько раз защищал я твоих
штурмовиков перед военными, перед Герингом, который представляет интересы
армии. Я сделал тебя членом кабинета, в феврале я провел закон, согласно
которому штурмовики, получившие увечье в политических схватках,
приравниваются по пенсионным льготам к инвалидам Великой войны. Ты видел,
чего мне это стоило, ты же все время был рядом! И что же? Сразу после
этого ты выкинул номер. Самый что ни на есть идиотский поступок, да еще в
самый неподходящий - в политическом смысле - момент! Ты предлагаешь на
заседании кабинета законопроект: провести реорганизацию рейхсвера, взяв за
основу СА, а для управления вооруженными силами, включая все иррегулярные
формирования, учредить пост специального министра. Кресло министра,
разумеется, должен занять ты. В результате военный министр фон Бломберг
сделался твоим заклятым врагом, а вся армейская верхушка переполошилась. Я
немедленно провалил этот твой "законопроект", но было уже поздно. Армия
теперь тебя ненавидит. И это целиком и полностью дело твоих рук. Генералы
поняли: этот человек не успокоится, пока не одолеет их и не устроит новую
революцию.
РЕМ. Смотри-ка, не такие уж они, выходит, кретины.
ГИТЛЕР. Это не шутки, Эрнст. Дело принимает скверный оборот. Я получил
от генерала фон Бломберга ультиматум. Считай, что это - мнение всего
генералитета, вопль прусской армейской традиции. На, читай. (Достает из
кармана лист и протягивает Рему.)
РЕМ (читает). "Его превосходительству господину рейхсканцлеру Адольфу
Гитлеру надлежит ответить, способен ли он незамедлительно разрешить
нынешний политический кризис собственными средствами или же
предпочтительнее просить рейхспрезидента ввести в стране чрезвычайное
положение с передачей функций управления командованию рейхсвера..."
ГИТЛЕР. То есть выбирай, мол, сам.
РЕМ. Выбирай сам?
ГИТЛЕР. Да. Причем "незамедлительно"...
РЕМ. Это же открытое запугивание! Шантаж! Да у них на такое...
ГИТЛЕР. Пороху не хватит, хочешь ты сказать? Я бы тоже желал на это
надеяться. Но не знаю, как насчет пороху, зато уж исконного прусского
гонора у них предостаточно. Раз они зашли так далеко, то не отступят.
Продолжительная пауза.
РЕМ (порывисто встает и обнимает Гитлера за плечи). Адольф, надо
решаться. Для нас, для партии наступает звездный час. Никаких