"Юкио Мисима. Маркиза де Сад (Пьеса в трех действиях)" - читать интересную книгу автора

именуемом революцией, бесстыдные выходки Альфонса могут быть сочтены весьма
похвальными - уже хотя бы потому, что они бросали вызов обществу.
Негодование, которое они прежде вызывали у всех порядочных людей, станет
лучшим доказательством невиновности Альфонса, а заключение в королевскую
тюрьму теперь почетней любого ордена. Вон как все перевернулось. Когда
золото не в цене, медь и даже олово чувствуют себя благородными металлами -
только лишь потому, что они не золото... Если Альфонс будет вести себя умно,
кто знает, может, ему суждено остаться единственным аристократом, не
вздернутым толпой на фонарь. Былые злодейства маркиза спасут от гибели и
его, и всех нас. В самой большой опасности сейчас такие люди, как я, люди с
безупречной репутацией... И все же это ничего не меняет - Альфонс как был
отребьем, так им и остался. Но когда мир сходит с ума, в цене лишь такие,
как он, - распутники и лиходеи... Поразительно, до чего мелкими и
незначительными кажутся сегодня грехи Альфонса, из-за которых я так мучилась
когда-то. Подумаешь, выпорол кнутом каких-то девок. Ну, пролил несколько
капель крови. Накормил дурацкими безвредными пилюлями. (Смеется.) Ну, чуть
не прикончил одну из моих дочерей - да хоть бы и обеих. Оказывается, тот, с
кем я воевала двадцать лет, - добрый ребенок и все это были милые шалости.
БАРОНЕССА. Не стоит так говорить, мадам. Не важно, с кем вы воевали,
главное, что вы отважились на эту войну. Вы боролись не с Альфонсом, а с тем
злом, которое он олицетворял. Если вы не поймете этого, то можете, подобно
Альфонсу, утратить в себе Бога. Что бы ни происходило в окружающем мире,
Господь всегда ясно показывает нам, что хорошо, а что дурно, - черта,
разделяющая Добро и Зло, подобна линии, которую дети проводят мелом по
мостовой.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Вы так полагаете? А по-моему, эта линия скорее походит
на границу моря, перемещающуюся по мере приливов и отливов. Альфонс как раз
оседлал полосу прибоя - одной ногой он всегда в воде и шарит по дну,
подбирает кроваво-красные ракушки и длинные, как кнуты, водоросли.
РЕНЕ. Матушка, вы заговорили прямо как Альфонс. Может быть, вы и в
самом деле легко найдете с ним общий язык.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Ох, Рене, как же я устала. И ты тоже - только этим
объясняю я твое неожиданное решение.
РЕНЕ. Вы устали? От кого - от Альфонса или от самой себя?
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Не будь такой злой, Рене. Мы обе очень устали - так
давай возьмемся за руки и будем утешать друг друга, помогать друг другу.
БАРОНЕССА. Рене, ваша матушка заплутала во тьме бытия, сбилась с пути,
который связывает наш мир с Богом. Вы должны прийти ей на помощь, спасти ее.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Не нужно мне, чтобы ты меня спасала. Скажи лучше,
правда ли, что Альфонс в Венсенском замке сдружился с самим Мирабо, чья
звезда нынче сияет так ярко?
РЕНЕ. Нет. Они, кажется, все время ссорились.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Ах так, значит, они были до того близки, что даже
ссорились? Прямо как мы с Альфонсом.
РЕНЕ. Если в вас есть хоть капля гордости, вы не станете просить помощи
у того, кому доставили столько зла...
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. А кто просит? Он сам написал об этом в письме. Мол,
если у меня возникнут неприятности, он замолвит за меня словечко перед
нынешними заправилами.
БАРОНЕССА. Он так написал? Благородное сердце! Воскрес тот чистый,