"Григорий Ильич Мирошниченко. Ветер Балтики " - читать интересную книгу автора

станкостроительных и металлургических. Добавить надо еще 7 заводов
электрооборудования, 6 электростанций, 13 газовых заводов. Зенитные батареи
вокруг образуют сплошное кольцо в три яруса, эффективность действия высотных
аэростатов - от 4 до 5 тысяч метров.
Экипажам медленно дается каждая сотня метров высоты.
Но вот вторично разорвалась свинцовая стена. Появились звезды,
улыбнулась луна и запрыгала, щедро плеснула на крылья самолетов
бледновато-тусклым сиянием, свет ее неожиданно озарил город, к которому
летчики так стремились.
Вот зеркальный водоем. Электростанции, заводы. Склады. Река Шпрее.
Это - Берлин! Да, да! Вот он внизу! Сверкают огнями улицы, темнеют окраины.
Не ждут! Немцы не ждут! Ослепительно блещет огнями центр Берлина. Нет, никак
не предполагает Берлин, что могут появиться советские гости! Электрический
свет, расползаясь, заливает улицы. Вот, он, рейхстаг! А на той вон улице
канцелярия Гитлера.
Полковник Преображенский напряженно рассматривает город. Штурман Хохлов
сверяет маршрут с картой, то же проделывают и экипажи Трычкова, Дашковского.
Преображенский плавно развернулся над городом, подал экипажам сигнал:
"Идти на цели!". Все самолеты с приглушенными моторами разошлись над
огромным городом. Преображенский повел свой ДБ-3 на загроможденный
постройками квартал, где располагались заводы Цямменса.
Когда самолет стал на боевой курс, штурман Хохлов протянул руку к
бомбосбрасывателю. Минута волнения тревоги. Рука штурмана уверенно и резко
нажала на рычаг.
Пиропатроны сработали. Бомбы полетели вниз.
Погрузились в темноту заводские корпуса. И вдруг гигантская струя огня,
будто фейерверк, вспыхнула сначала в одном, потом в другом месте. Бомбы одна
за другой рвались среди цехов компании Симменса. Большая фугаска легла в
самый центр, где поднималась иглообразная башня, похожая на пожарную
каланчу. Бросая машину в боевой разворот, Преображенский то и дело припадал
к стеклу кабины, чтобы самому наблюдать за разрывами. Штурман Хохлов в своей
кабине на крупномасштабной карте города отмечал точки попаданий.
Берлин быстро темнел и скрывался в полумраке. Он уходил кусочками,
площадками заводов, кварталами. Как светящиеся бабочки, мелькали зловещие
огоньки. Они вспыхивали, гасли, снова вспыхивали. Неверные, судорожные, они
лихорадочно взметывались в встревоженном городе. Очевидно, взорвалась
какая-то крупная электростанция. Стрелки-радисты видели, как раскололся
надвое железнодорожный вокзал, похожий на океанский пароход с четырьмя
палубными трубами. Взлетели на воздух склады боеприпасов. Но самым
удивительным было то, что зенитки не стреляли.
Когда Берлин полностью погрузился во тьму, все бомбы были уже сброшены.
И снова сорок минут длинной воздушной дороги до Штеттина. На этот раз
небо над портом кипело, как адский котел. Штеттин горел. Гремели и грохотали
зенитки. Светящиеся снопы артиллерийского огня каскадами летели с земли,
преграждая путь балтийцам.
К правому крылу Преображенского пристроился кто-то из летчиков.
- Не знаешь, кто у меня справа? - спросил полковник Хохлова.
- Как будто Афанасий Иванович Фокин.
- Нет, Фокина я давно не вижу, это не он. Скорее всего, Миша Плоткин.
Походка его.