"Д.Мирошник. Безобеденный перерыв" - читать интересную книгу автора

другой на его месте мог и не прикоснувшись к тебе кончить!...

Так, Серый, думала она, глядя в потолок. Поняла, что ее это вина, что
из-за нее все так получилось... Вдруг чувствует, как он рукой ее цыцку
ласково так поглаживает, а глазами своими близорукими на нее уставился.
Первый раз бабью грудь живьем видит и даже трогать может! Затихла она, ждет
чего-то, а одной рукой его обняла и ласково к себе привлекает. Он ее грудь
осторожно так ласкает, целует, прижался к ней. Тут Ирина почувствовала, что
он снова к бою готов. Ну, думает, теперь я парадом командовать буду. Проведу
этот бой по всем правилам постельного искусства... А он уже соски ее сосет,
да так нежно, приятное щекотание растеклось по груди, соски набухли, вылезли
из грудей торчком, истома тело свела...Интересно, откуда этот мальчишка
знает такое... Это ведь точно, что еще никто не учил... Значит, изнутри
идет, по инстинкту, по натуре...

Она его рукой к себе направила, ноги призывно развела, а он понятливый
оказался - быстро на нее сверху залез и в исходной позе замер, команды ждет.
Она его кол к месту пристроила и говорит, ты меня слушай, не торопись, я
тебе помогу. Руки ему на задницу положила и слегка надавила. Он в нее вошел,
а она продолжает давить. Он ее слушается и все глубже проникает. Как дошел
до упора, так она руки ослабила, он назад и подался. Хорошо, говорит она,
так и давай, только не спеши. Он, не торопясь, и начал пахать. На этот раз
все по-настоящему было. Она-то баба опытная была, сама начала ему навстречу
двигаться, помогала ему ритм держать, не сбиваться. Через какое-то время
вдруг почувствовала, как уже подзабытая горячая волна захлестнула ее тело и
поняла, что кончает. Вот это да! Не ожидала она от себя такого. Женька
продолжал, а она на миг напряглась, затаила дыхание, замерла, и вдруг как
зашлась в экстазе, забилась в сладких судорогах, кончила. Женька и сам был
на подходе, его уже ничто не могло сбить. Это мы с тобой, Серега, знаем - в
такой момент хоть кол на голове теши, а все равно кончишь.

И вот он снова закричал от несказанного удовольствия, и снова рухнул на
нее, как подкошенный. Но ты заметь, что, подлец, делает! Только что кончил,
еще дышит, словно вагоны разгружал, а уж губами своими толстенными всю ее
исцеловал - лицо, шею, грудь, волосы. Руками ее обнимает, к себе прижимает,
от радости слова сказать не может, на губах улыбка, как у блаженного, все
лицо аж светится. Нет, ты, конечно, можешь сказать, что это лажа, но я точно
знаю, что от первой бабы - след на всю жизнь. Ладно, это я так, к слову...

Лежат они оба, в себя приходят. Она глаза закрыла, хорошо ей. Давно уж
такого с ней не было. Отчего бы это, думает. Что такого сделал со мной этот
неумеха, что я как дура влюбленная забилась в таком кайфе, даже неловко
как-то. Это что же он про меня подумать может? Вроде бы учить взялась, а
сама как ученица себя веду... Нехорошо это...
Это уже не на учебу похоже, а на что-то другое... А на что?
Учительница-то вроде другое чувство испытывать должна... С этим мне еще
разобраться надо... Вдруг слышит:
- Теть Ир, а еще раз можно?
Открыла глаза - а он опять готовый! Ну, тут она вошла в роль - раз
взялась учить, так надо же научить чему-нибудь. Можно, говорит, только