"Дмитрий Мирошник. Рассказы (Профессор Рахманович, Шальная пуля, Шапка по кругу)" - читать интересную книгу автора

упоительном восторге глядящего, как у него над головой пуля с глухим стуком
впивается в стену, осыпая под ноги желтую ракушечную пыль. В костре
пулеметная лента лежала свернутой в клубок, и пули вылетали из костра по
всем направлениям, наводя ужас на дворовых бабушек, вызывая гнев у мужиков и
крики отчаяния у мамаш. Но никто ничего не мог делать до тех пор, пока
последняя пуля не вылетит из костра в неизвестном направлении и костер не
потухнет совсем. Все прятались по своим квартирам, как на войне под
обстрелом, в бессильной злобе на малолетних хулиганов переживая этот кошмар.
Зато после того, как костер догорал и стрельба заканчивалась, все выходили
во двор и начинались поиски виновников. Но нас уже давно не было на месте
преступления!
Тот злосчастный день начался как обычно. С утра мама ушла на работу, а
бабушка собралась на Привоз купить какой-нибудь еды. Было лето, последнее
лето перед школой - в сентябре мне предстояло пойти в первый класс. На
завтрак бабушка сделала мне бутерброд. Это был кусок черного хлеба,
намазанный тонким слоем плавленного сыра. Сыр находился в консервной банке,
которую мама принесла накануне с работы. Это был продуктовый паек, который
выдавали иногда ей на работе.
Я до сих пор помню эти темно-зеленые американские консервные банки с
тушенкой или плавленным сыром. И белые алюминиевые ключики к ним, в которых
была щель. В эту щель ты вставлял кончик металлической ленты на банке и ,
поворачивая ключ, наворачивал на него ленту. Когда лента вся наматывалась на
ключ, верхняя часть банки отделялась от нижней и обнажалось ее содержимое.
Это был захватывающий процесс. Банки были без наклеек, и никто не знал, что
в банке - тушенка или сыр. Тушенка ценилась выше. Каждый раз, открывая
банку, ты, затая дыхание ждал, что же внутри - тушенка или сыр.
На этот раз нам повезло меньше - банка была с сыром. До следующего
пайка надо было ждать несколько недель, и бабушка экономила, как могла. Даже
ее любовь ко мне, ее тогда единственному внуку, не позволила ей быть щедрой.
Сквозь слой сыра, которым она смазала хлеб, было видно все! Этот слой
обтекал все неровности хлебного среза и был так тонок, как пленка бензина на
поверхности лужи. Но как вкусно он пах! Бабушка протянула мне бутерброд, я
схватил его и выбежал во двор. Первый кусок я откусил еще в подъезде, когда
за мней захлопнулась тяжелая высокая дверь нашей квартиры, и с наслаждением
размазывал по небу хлебно-сырную смесь.
И тут я увидел Кольку-Психа. Его глаза были устремлены на мой
бутерброд. На мнея он не смотрел - я был ему не интересен. Его рука вынула
из кармана и явила мне на открытой ладони блестящее чудо. Это был
винтовочный патрон. До этого я видел уже много разных патронов, в основном
это были патроны, пролежавшие в земле и под дождем, со следами времени, в
пятнах и царапинах. Этот был совершенно новый. Большой, тяжелый, с
остроконечной пулей, золотистым манящим блеском и формой, напоминающей
миниатюрную статуэтку. Это было произведение искусства.
Спустя много лет, став взрослым и получив интересную профессию, я
работал в опытно-конструкторских бюро военизированного министерства и знал,
в отличие от многих непосвященных, что, например, самолет, способный достичь
высоты 37 километров, где небо уже не синее, а черное - это произведение
искусства. Что подводная лодка, способная погрузиться на километровую
глубину - это произведение искусства. Что ракета, запущенная с расстояния во
много сотен километров и поражающая цель с точностью до нескольких метров -