"Рауль Мир-Хайдаров. Чигатай, Тупик 2" - читать интересную книгу авторасказать? Никто. Но правила, усвоенные сызмала, срабатывали - нельзя, ибо,
уступив соблазну однажды, начнешь потихоньку крушить традиции до основания. И молодежь вела себя здесь степенно. Однажды Краснов стал свидетелем того, как двое юношей, не городских, видимо, случайно забредших с базара, получили урок, который едва ли когда забудут. В чистой, опрятной чайхане у стен на коврах были расстелены еще и курпачи - узкие стеганые одеяла, и один из парней с удовольствием растянулся на мягкой курпаче. Другой присел рядом, они продолжали что-то оживленно обсуждать, оглашая чайхану молодым громким смехом, не обращая внимания на окружающих. Сидели они у стены, никому вроде не мешали, но Махсум-ака, казалось бы, безучастно перебиравший четки, незаметно для окружающих прошел к молодым людям и что-то мягко, вполголоса сказал. Двух слов оказалось достаточно, чтобы краской стыда залило лицо вмиг вскочивших парней. "Уважай других - будут уважать тебя" - такой рукописный плакат на узбекском языке висел за спиной Махсума-ака у самовара. Время летело, и уже по воскресеньям Краснов водил гулять в детский парк сынишку, еще спотыкавшегося Павлика, и казалось, что жизнь не сулила ему крутых перемен: вроде все устоялось, определилось и на работе, и в семейной жизни. Но вдруг весной, в конце апреля, когда розово отцветал миндаль, на сонный город обрушилась страшная беда - землетрясение. Уже на третий день его вызвали в райком партии и объявили, что в старом городе организуются два строительных управления и начальником одного из них назначают его, Краснова. Борис Михайлович пытался отказаться, ссылаясь на молодость, на то, что он инженер не общестроительный, но его вежливо осадили: это партийное поручение, а если хотите - приказ. густонаселенный район Кашгарки и центральную часть. Уже через две недели мощные бульдозеры, переданные в дар из соседней, Чимкентской, области Казахстана, вели снос на Кашгарке, и управление Краснова принималось за первые котлованы под фундаменты нового жилого массива. С тех пор Краснов сносил и строил, строил и сносил... В тяжелую годину в сложных обстоятельствах проверяются на прочность и выносливость характеры людей, проверяются на главном - на деле, в работе. На планерках, летучках, совещаниях в тресте и горкоме партии Борис Михайлович видел многих таких же молодых инженеров, возглавивших новые строительные организации. С некоторыми он работал в контакте; о работе других знал по результатам; об удаче, смелости, новаторстве третьих слышал на коллегиях и партактивах. Борис Михайлович жалел, когда сходили с дистанции способные коллеги - не все выдерживали. Наверное, им мнилось: конца-края этой работе не будет. Оказалось, что мало быть талантливым инженером и организатором, надо быть еще двужильным, чтобы, когда необходимо, работать за двоих, за троих. Борис Михайлович строил: дома и школы, магазины и детсады, целые кварталы. И дело приносило ему радость. А вот дома... Он все чаще ощущал, как медленно, но неотвратимо уходит тепло из его очага, какие глухие стены непонимания вырастают в семье. Жена не понимала и, главное, понимать не хотела, почему он уходит в седьмом часу и возвращается к полуночи, хотя знала, что у мужа порой на "Волге" за день по два шофера сменялось: один не выдерживал. Она постоянно приводила ему в пример мужчин, для которых семья важнее |
|
|