"Рауль Мир-Хайдаров. Седовласый с розой в петлице (повесть)" - читать интересную книгу автора

пропасть, если что,-- в общем, все было по-дружески мило. В конце вечера,
когда никому не хотелось уходить,-- потому что большинство впервые вот так
по-взрослому гуляли в лучшем городском ресторане и обслуживали их по высшему
разряду, упреждая каждое желание,-- Стаин, который много пил, но не пьянел,
вдруг объявил:
- Знаете, у меня есть еще один тост: я твердо решил покончить с
мирской суетой и намерен теперь, уже в следующем году, поступить в духовную
семинарию, но в оставшийся мне год я хотел бы взять от жизни все... Так
выпьем за веселье и девичьи улыбки!..
Какой поднялся за столом переполох! Все стали наперебой давать Жорику
шутливые советы, как себя вести с будущей паствой и прочее и прочее.
Неизвестно, чем бы закончился неожиданно возникший горячий диспут о религии,
если бы кто-то вдруг не рассмеялся и не сказал:
- Да вы можете себе представить Жорика в рясе?
3асмеялись остальные, настолько не вязалось это со Стаиным. Конечно,
все без исключения восприняли сказанное Жоркой как очередную блажь щедрого
на сумасбродство одноклассника. Вот что неожиданно припомнилось Павлу Ильичу
о Стаине, а вместе с этим вспомнилась и юность, их провинциальный городок,
пахнущий по весне сиренью и акацией и белый от тополиного пуха в июне.
Далекое время надежд и мечтаний, дерзких планов, время, когда все у тебя и у
всех твоих друзей, включая Жоржа Стаина, было еще впереди и жизнь казалась
бесконечной и такой долгой...
Что там цветок в петлице! Стаин мог выкинуть и не такое, даже в те юные
годы. Нет сомнения, что все, кто присутствовал на банкете по случаю
возвращения Стаина из Ленинграда, тут же забыли о духовной семинарии, куда
он собирался поступить будущей осенью, забыли, еще не выйдя из-за стола, и
иначе, чем за веселый и остроумный розыгрыш, это не приняли. Но через неделю
по городу поползли слухи: осуждающие и восторженные, одобряющие и клеймящие
позором - в общем, разные...
Той же весной, за полгода до бесславного возвращения Стаина из
Ленинграда, в их город или, точнее, в церковный приход взамен неожиданно
умершего батюшки был назначен новый поп. Откровенно говоря, ни церковь, ни
мечеть, расположенная на Татарке, никакой роли в жизни города не играли,
существовали тихо, незаметно. Вспоминали о них лишь в немногие дни
религиозных праздников, да и то в такие дни стекались сюда в основном
богомольные старушки и благообразные старички...
Ни церковь, ни мечеть особым архитектурным изяществом не отличались,
исторической ценности не представляли никакой, чтобы хоть этим привлечь
чье-то внимание. Выросшие почти одновременно в начале века, постройки эти
отличались лишь крепостью и надежностью, а главной достопримечательностью
являлся парк вокруг, предусмотрительно разбитый по всем правилам
садово-парковой архитектуры. Прежний поп жил затворнически, вряд ли кто его
видел и знал в городе, кроме редких прихожан. От городской суеты он
оградился добротным каменным забором. Тяжелые ажурные ворота гостеприимно
распахивались лишь несколько раз в году, а в будни пройти в церковь можно
было через массивную дубовую дверь, при которой неизменно находился мрачного
вида коренастый горбун. Не радовал прежнего попа даже парк, за которым
ухаживали садовник и прихожане: поп редко гулял по его у тенистым аллеям,
посыпанным красноватым песком, даже в долгие, необыкновенно красивые летние
вечера. Говорят, святой отец тихо пил и оттого избегал лишнего общения.