"Рауль Мир-Хайдаров. За все наличными" - читать интересную книгу автора

Без документов нынче и шага не ступишь, кругом границы, шлагбаумы, и
везде требуют "аусвайс".
Похитители были настолько уверены, что он у них в руках навсегда, что
как-то, окрыленные первыми успехами и пребывая в добром расположении духа,
один из них обмолвился, что его не только выкрали, но и инсценировали его
смерть в автокатастрофе. Не пожалели угнанной машины, а двойника по моргам,
среди неопознанных и невостребованных трупов, целую неделю подбирали.
Постарались на славу, чтобы никому и в голову не пришло искать похищенного,
- ведь он мог понадобиться таким людям, которые могут кого хочешь из-под
земли достать. Помнится, задал им вопрос: "Ну а поминки вы по мне справили?"
На что собеседник, хохоча, ответил: "Нет, фантазии не хватило, - и добавил:
- Но точно знаем, частенько тебя поминают, говорят, что вот мастер
настоящий был, чистодел!"
"На какое же имя у меня были паспорт и права три года назад?!" -
невольно пришла на ум странная мысль, и вспомнил он, что звался в ту пору
Игорем Трофимовичем Селезневым. Но похитителям важна была не фамилия его,
нужен был слух: дескать, в жуткой дорожной катастрофе насмерть разбился и
сгорел знаменитый Туглар, - вот они и похоронили его как Тоглара.
Беглец сам любил готовить операции долго, тщательно, потому и оценил
сметку чеченцев: зачем им лишний раз обострять и без того натянутые
отношения со славянскими группировками в Москве. Если бы о его похищении
узнали воры старой школы, люди его окружения: Япончик, Захар, Сильвестр,
Шакро-старый, Сво, они бы тут же организовали достойный "бартер", благо в
белокаменной для этого именитых и богатых чеченцев хватало с лихвой. Но что
было - быльем поросло. И выходит, что он как бы заново родился. От этой
мысли беглец немного повеселел и даже улыбнулся, однако улыбка эта была
мимолетная...
"Как же меня будут звать с завтрашнего дня?" - опять задумался
пассажир, но, как ни старался, не мог вспомнить свое "новое имя". Такое с
ним случилось впервые: он обладал феноменальной памятью, вероятно, мог
соревноваться на сцене с тем, кому приходится запоминать целые страницы
текста, с первого раза продекламировать только что прочитанную поэму. Когда
в обиходе появилось незнакомое слово "компьютер", как-то в застолье, пытаясь
кому-то доходчиво объяснить, что это за зверь такой, Шакро, тогда еще без
приставки "старый" - сказал: "Ну, это как Тоглар... Только компьютеров
много, а Тоглар один". Тугодуму сразу стало ясно, что компьютер - прежде
всего феноменальная память, помнит все и навсегда. И вот память не
сработала, подвела... "Наверное, старею или устал, перенервничал", -
невесело усмехнулся Тоглар.
В Ростов он рвался сейчас не из любви или сентиментальности - не было
там ни верных друзей, ни сердечных привязанностей, ни тем более родни.
Просто там, в районе завода "Ростсельмаш", был оборудован тайник, к нему он
и торопился. Таких тайников у него было около десятка, многие из них ныне
оказались за границей - в ближнем зарубежье, теперь там свои паспорта, и
тайники скорее всего были утеряны для него навсегда. Вот и ташкентскую
фамилию он помнил - Сулейманов Рефат Шакирович, 1947 года рождения,
крымский татарин. Но ростовский тайник от Чечни оказался самым близким...
2

Убаюкиваемый мерным ходом машины и нытьем про расчудесную, но горькую