"Рауль Мир-Хайдаров. За все наличными" - читать интересную книгу автора

мама, и бабушка, но уже от радости: им стало ясно, что отец нашел наконец
для себя достойное дело.
С этого дня жизнь отца круто изменилась. На базар со своими работами он
выходил всего несколько раз, и с появлением его на рынке коробейники из
города перестали заезжать в Мартук - понимали, что с одноруким художником
конкуренцию им не выдержать. Отец больше работал дома, на заказ... Написал
он в те годы по фотографиям и много портретов погибших на войне
односельчан...
А первую картину "У замка" купил за "большие" деньги хитроватый
фотограф из "Промкомбината", самый богатый житель села, и потом, на фоне
этого "полотна" снялось не одно поколение мартучан. В какие-то годы
популярность отца была столь велика, что зимой на кошевых санях приезжали за
ним на тройках из дальних русских сел: Полтавки, Белой Хатки, Нагорного,
Хлебодаровки, и он неделями не бывал дома - рисовал хозяевам картины.
А за год до смерти Сталина при Доме пионеров вновь открылась изостудия.
Работать с детьми пригласили Николая Николаевича, тогда он впервые стал
получать ежемесячное жалованье. Ходил в студию и Костик, подавая надежды
вырасти в крупного художника. Да, как давно это было... А вот помнится все
до мелочей...


...Трасса на Ростов - одна из лучших в России, и машина, рассекая
галогенными фарами ночную тьму, мчалась на высокой скорости, стрелка
спидометра все время гуляла за отметкой "120". То ли мерная езда укачала, то
ли нервное напряжение сказалось - Тоглар незаметно задремал. И снились ему
какие-то обрывочные сны-эпизоды, наплывали воспоминания детства. Впервые за
много лет привиделась школа, далекий 1953 год и день смерти вождя...
В этот день с утра над тихим поселком, как и над всей страной, стоял
непрерывающийся рев гудков: надсадно басили паровозы на станции, били
непрерывно колокола в церкви и у базара. В школе прошел трехчасовой митинг
- один заплаканный оратор сменял другого, и у всех присутствующих, от мала
до велика, слезы не просыхали на глазах. Плакал и Костик. Даже дома родители
никак не могли его успокоить, и тогда отец, отведя его к себе в мастерскую,
плотно притворил дверь и сказал:
- Не плачь, сынок, он не заслуживает слез. Когда ты вырастешь и
поумнеешь, я тебе обязательно расскажу почему.
Но сын продолжал реветь пуще прежнего, хотя понимал, что плачет не из
любви к Иосифу Виссарионовичу. А почему? Кто знает... Много лет спустя
найдется, пусть и запоздало, отгадка, правда несколько мистическая, тем
давним детским слезам. Оказывается, в тот же день, 5 марта 1953 года, в
Америке, в Лос-Анджелесе, на собственной вилле в возрасте семидесяти лет,
умер его родной дедушка по отцу. Америка отдаст должное Николаю Ивановичу
Фешину, известному художнику, признанному мастеру, обласканному на Западе.
Он эмигрировал из России в 1922 году, уже будучи академиком живописи. Жаль,
об этом никогда не узнает Николай Николаевич, тайна семьи откроется Тоглару
после смерти отца, и он поймет, отчего тот вдруг стал рисовать: гены и есть
гены, если они сильны, все равно проявятся. Правда, отца, в детстве, его
мать, бабушка Костика, водила на платные уроки к лучшим рисовальщикам
города. Водила, пока педагоги года через два отсоветовали, сказав, что
никаких особых талантов к живописи у мальчика нет, чем, конечно, сильно