"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

научила, рассуждал на свой лад человек из Верховного суда. В молодости
чуть не сломал себе хребет, когда пытался наступить на хвост одному
уважаемому роду в Ташкенте; пожалели на свою голову, отправили в Москву, в
аспирантуру, думали - образумится. Куда там! И в Москве, через годы, став
прокурором, тоже схлестнулся с власть имущими людьми. Казалось, конец:
там-то прихлопнут как букашку, ведь хотел прижать клан, приближенный к
Брежневу и Гришину, - но выручил Андропов, высоко оценивший его давнюю,
закрытую диссертацию с грифом "Совершенно секретно" об организованной
преступности в стране. Отправил в Вашингтон, начальником службы
безопасности советской миссии в США. Видимо, тут сыграла определенную роль
и вторая работа Камалова, тоже сверхсекретная, когда он итожил год работы
в Париже, в системе "Интерпола". И вот теперь свалился на нашу голову
снова в Узбекистан - зло рассуждал Салим Хасанович о прокуроре Камалове,
которому они с Сенатором дали, в целях конспирации, кличку Ферганец.
В большом зале ресторана оркестр начал настраивать инструменты. Время от
времени высоко и резко взлетал визг трубы, забивая саксофон Папетти, ярко
разгоревшиеся свечи уже освещали ближний угол комнаты, переливалась огнями
елочка, пахло хвоей, теплом, уютом, праздником - но Салим Хасанович ничего
не видел, ничего не слышал, ничего не ощущал. Он все время возвращался
памятью к неожиданному визиту прокурора в "Лидо". Таким задумчивым застала
его и Наргиз. Два официанта вкатили следом за ней столик с горячими и
холодными закусками, зеленью, фруктами, брынзой. Наргиз же несла в руках
огромную вазу с отборными мандаринами - неожиданный запах цитрусовых из
далекой Абхазии пробил что-то в сознании Миршаба, и он, пересиливая себя,
отринув мысли о Ферганце, поднявшись навстречу, воскликнул искренне:
- О, какие чудесные мандарины, как дивно пахнут!
Засиделся он, на удивление Наргиз, долго, но на это у него появились свои
причины, он решил все-таки не откладывать дела в долгий ящик. Вдруг среди
изысканного ужина с очаровательной Наргиз, когда казалось, что мысли о
прокуроре Камалове отступили окончательно, по крайней мере на сегодня, ему
припомнился Коста, какую огромную роль он сыграл в свое время в
дискредитации областного прокурора Азларханова, представляя интересы клана
Бекходжаевых, и он понял, что без помощи Коста ему на этот раз не
обойтись. Узнав, что Джиоев встречает Новый год в "Лидо", специально
задержался, чтобы доставить радость Наргиз и проблемы решить.
Когда Коста появился в ресторане, его предупредили, что Миршаб в "Лидо", и
он зашел поздравить Салима, компаньона своего шефа Шубарина, с Новым
годом. Обменявшись любезностями, Миршаб, как бы между прочим, пригласил
его пообедать у него сразу после Нового года, и Коста понял: что-то
стряслось, если человек из Верховного суда приглашает домой, да еще в
праздники. Получив согласие Коста, Миршаб заторопился к семье, он считал,
что праздники для него уже кончились, он не забывал, что "счетчик" его
долгам включен очень серьезным человеком.

Хуршид Азизович Камалов после неожиданной встречи с Миршабом в "Лидо", где
внезапно решил помянуть жену и сына по пути с кладбища, на котором побывал
впервые после тяжелой аварии в сентябре, когда и сам чудом остался жив,
направляясь к машине, уже жалел о своей несдержанности. Не стоило давать
понять, что он знает, кто стоит за убийством его жены и сына, за
покушением на него самого на трассе Коканд-Ленинабад. Теперь действия