"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

напряженка, и мы тут же перешли в гостиную, где все было подготовлено для
беседы со мной, хотя, если точнее, первую часть разговора без обиняков
можно было назвать допросом. Меня они усадили в глубокое кожаное кресло с
высокой спинкой, отгородили от себя длинным журнальным столиком, а сами
уселись так, что я видел перед собой только одного из них, а двое других,
задававших больше всего вопросов, сидели сбоку от меня. Тактика не новая,
так поступают всегда, когда идет перекрестный допрос.
Первый же заданный вопрос касался тебя, Артур. И второй, и третий, и целый
шквал последующих - тоже. Они не оставляли мне время для раздумий,
требовали точного и быстрого ответа, порою мне казалось, что меня усадили
на замаскированный детектор лжи. Я не понимал, что им от меня нужно, одно
стало ясно: досье на тебя составлено внушительное. Порою я думал, что ты
влип в какую-то историю, связанную с государственными интересами, ты ведь
по-мелкому не играешь, иначе не занимались бы тобою на таком уровне. Но я
ведь регулярно имел от тебя информацию и знал, что ты "на плаву",
процветаешь, да и по другим каналам доходили сведения, тут "деловых" сидит
немало. Но как бы ловко ни строились вопросы, я скоро понял: они ищут не
компромат на тебя, а подтверждение тому, что знают о тебе, ты почему-то
очень был нужен им. И вскоре я разгадал тайну допроса - их интересовал
твой коммерческий банк, который ты намерен открыть на паях с немцами в
Ташкенте, хотя слово "банк" произнесено еще не было. С той минуты нить
разговора я держал в руках твердо, подтверждение тому - я рядом с тобой;
- Банк? Которого еще нет? - изумился Шубарин.
- Да, да, Артур, банк. Оттого им понадобился посредник, знают: на такую
щекотливую тему ты с каждым разговаривать не станешь. К тому же им нужна
гарантия - а в нашем случае ею служит моя жизнь, они хорошо все взвесили,
учли твои слабые стороны.
- Мерзавцы! - гневно вырвалось у Японца.
- В такое критическое для страны время не должно быть однозначных оценок,
не горячись, Артур. Если в данной ситуации моя жизнь стала разменной
монетой, я не жалею, даже рад, что вновь понадобился партии.
- Партии? - снова с удивлением переспросил Шубарин.
- Да, Артур, партии. Разговор идет о партийных деньгах, партийной кассе.
И только тут для Шубарина стал проясняться смысл беседы.
- Сегодня, когда трудные дни настали не только для страны, но и для
партии, она должна подумать о тылах, - продолжил Тилляходжаев. - Не
исключено, при такой оголтелой реакции, прикрывающейся видимостью
демократии, щедро финансируемой из-за границы, партия может временно
самораспуститься, уйти в подполье. Но это будет вынужденной мерой,
крайней. Идеи социализма, коммунизма, справедливости и равенства глубоко
укоренились в обществе, и, поверь мне, у коммунистов будет еще шанс
вернуться на политическую арену, их еще позовут. Расслоение общества на
бедных и богатых идет уже не по дням, а по часам... Но возвращение
немыслимо без организации, без финансов, и партия должна сохранить то, что
у нее накопилось за семьдесят лет, а набралось, поверь мне, немало...
- Откуда же у партии взялись деньги? Партийные членские взносы вряд ли
покрывали расходы на содержание высокопоставленного аппарата в стране и
помощь всем компартиям за рубежом. Не говоря уже о финансировании любой
левацкой идеи или движения и даже намека на него. А огромная собственность
в стране: лучшее жилье, помпезные здания райкомов, обкомов, горкомов,