"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

минут через пять припарковал машину на хорошо знакомой ему стоянке отеля
"Риц".
Оказавшись в уютном номере на седьмом этаже, Артур Александрович заказал
по телефону зеленый китайский чай "лунь-цзинь" и, обращаясь к гостю,
сказал:
- Вот теперь, дорогой Анвар Абидович, мы можем спокойно поговорить о
делах. Я слушаю вас...
Гость сразу без предисловий начал:
- Вчера утром у меня в каптерке предстоял горячий день, меняли белье
четвертому и пятому бараку. Благодаря тебе, если не предстояла
какая-нибудь проверка или комиссия, я обычно и ночую у себя на складе при
прачечной. Ты не представляешь, какое это счастье - иметь там такую работу
и жить в отдалении от озверевших людей, хотя в зоне знают, что за меня
держат мазу самые крутые уголовники, но все равно... Едва я отобрал самое
лучшее, по лагерным понятиям, белье для "выдающихся" людей из этих
бараков, не приведи Господь кого-нибудь из них запамятовать, как вошли
двое штатских без сопровождения нашей администрации. По тому, как они
держались, говорили, были одеты, сразу чувствовалось, что они не имеют
никакого отношения ни к прессе, ни к прокуратуре, ни к МВД, ни к юстиции
вообще - мы ведь все там пишем жалобы день и ночь... Они поздоровались, на
восточный манер поинтересовались здоровьем, жизнью, настроением и
предложили поехать с ними пообедать в одной компании, где будут знакомые
мне люди. В нашем положении отказываться и задавать вопросы не принято, и
я, представляя, что за "обед" мне предстоит, молча вышел вслед за ними.
Машина, стоявшая у проходной, тут же рванула в город. Мы приехали, как я
понял, на какую-то загородную дачу местных властей, где в зале
действительно был накрыт богатый стол, и среди джентльменов,
прогуливавшихся вокруг него, я увидел двух знакомых мне прежде мужчин.
Впрочем, ни фамилий их, ни должностей я так и не вспомнил. Да и как
вспомнить, ведь я в Заркенте принимал тьму людей, членов Политбюро, и даже
зятя Брежнева, красавчика Юру Чурбанова, которого я время от времени
встречаю в соседнем лагере, он шьет для нас простыни... Но то, что эти
люди из аппарата ЦК КПСС, я не сомневался. Сомневался в другом - то ли я
их принимал, то ли я у них бывал по делам. Позже я вспомнил, что один из
них был помощником Кручины, управляющего делами ЦК КПСС, и я решал с ним
вопрос о строительстве нового дома улучшенной планировки для работников
обкома. Вот эти двое встретили меня радушно, вспомнили, как бывали у нас в
Заркенте, как щедро мы их принимали и одаривали, по-хански, как они
выразились. Объяснили, что, оказавшись здесь в командировке, узнали, что я
отбываю тут срок, и решили увидеться, помочь хоть чем-нибудь и заодно
представить вот этим людям, которым я вдруг оказался нужен.
Трое незнакомых мне мужчин, назвавшись наверняка вымышленными именами,
тепло пожали мне руки и пригласили за стол. Обед длился долго, вспоминали
прежние времена и прежних хозяев, ныне оказавшихся без власти, я старался
изо всех сил поддерживать разговор, не понимая, что может означать для
меня эта встреча с коллегами, соратниками по партии, мне постоянно
вспоминался мой смертный приговор, которого я чудом избежал.
Во время десерта раздался телефонный звонок, и двое моих бывших коллег,
сославшись на неотложные дела и встречи, торопливо распрощались, и я
остался наедине с новыми знакомыми. У них, наверное, со временем тоже была