"Александр Мирер. Будет хороший день!" - читать интересную книгу автора

...Задраивая ящики, они видели, что комбинезон еще поворачивался на
воде - то ли его гонял вентилятор, то ли крокодил принял за тонущего
человека.

VI

Самолет был свой, советский, - с огромной надписью "Аэрофлот" и красным
флагом, нарисованным на стабилизаторе. И экипаж был свой, советский, и
странно и чудесно было слышать русские слова от других людей, и где-то в
далекой дали остались ночные звуки джунглей, утренний вопль ревуна и хриплый
рев крокодилов.
Они сидели в самолетных креслах с высокими спинками, держали на коленях
советские журналы и проспекты Аэрофлота и приходили в себя. Багаж был
надежно запрятан в грузовых отсеках, чемодан с дневниками лежал в сетке над
Аленкиной головой. За ними наперебой ухаживали стюардессы - бульон, жареный
цыпленок, коньяк три звезды - "Самтрест"...
- Прибереги аппетит, - сказала Аленка. - Ты разоришь Аэрофлот, старый
крокодил джунглей.
- Не буду. Наберегся, - нагло сказал Андрей и улыбнулся стюардессе. - Я
бы съел еще икры и чего-нибудь посущественней.
- Конечно, конечно, пожалуйста, - сказала стюардесса и побежала по
проходу мимо кресел, мимо иностранных пассажиров: так редко летали этим
рейсом свои, советские...
А горы уже были далеко позади, и за круглыми оконцами перекатывался гул
моторов - волнами, как прибой: "хоро-шо-о-о, хоррошо-о-о", и, необозримая,
синяя, замерла внизу Атлантика, и над ней висели круглые облака. Огненные
облака. Раскаленные рассветом круглые облака.
Все было хорошо; шел пятый час полета; поднимался рассвет, но
возвращение было отравлено горечью, как еда - хинином.
Андрей вытащил авторучку из целлофанового чехольчика с синими эмблемами
Аэрофлота. "Милые московские чехольчики и возвращение с победой. С Пирровой
победой", - думала Алена, а Андрей уже достал блокнот и писал формулы -
строчка за строчкой. Пиррова победа...
Давным-давно, когда ей было лет шесть или семь, они с братом набрели на
полянку в лесу под Москвой. Полянка была красная от земляники. Аленка
заглянула под листья, обмерла... И много лет спустя, стоило ей только
захотеть, она могла увидеть эту полянку, услышать сладкий земляничный запах
и ощутить вкус переспелой земляники на языке. Может быть, Андрей всю жизнь
искал свою полянку. "Как все-таки страшно, - думала Алена, - что самый-самый
близкий человек и неизвестно, о чем он сейчас думает. Какое у него было
лицо, когда пришел вертолет и он грузил ящики, ничего не забывая, и вместе с
радистом втянул на веревке палатку, как огромную рыбу".
Страшное было у него лицо. Распухшее, грязное, отчаянное. На голой
груди - черные пятна укусов. И Аленка опять с тоской посмотрела кругом и
вместо длинной трубы салона увидела джунгли, столбы москитов и цыкнула на
себя, как на кошку: "Смотри. Он сидит и вида не подает. Спокоен, причесан, в
белой рубашечке. Сидит, работает и не хочет, чтобы ты лезла с сочувствием".
- Андрюш, ты что делаешь?
- Ревизую математическую логику, - чересчур отчетливо сказал Андрей. -
Ввожу критерий пирровости любой победы. - Он безрадостно улыбнулся и кивнул