"Александр Мирер. Остров "Мадагаскар"" - читать интересную книгу автора

подвергались опасности. Всей Космической службе это было на руку.
Несомненно, несомненно! Поэтому Директор и послал его, а не Смирнова, Ранке,
или кого угодно - директор тоже психолог, и знает Хайдарова, и рассчитывает
на его чувство масштаба. Ведь в космосе заняты сотни тысяч человек, в космос
вкладывается половина планетного дохода, и давно пора вложить настоящие
средства в психологический контроль, вести его; как на Земле - непрерывно"
всеохватывающе, с активным воздействием на психику, с системой машин,
скользящими критериями, - как на Земле, и еще более тщательно. В космосе
это нужней, и вот вам очевидное доказательство - гипертрофированная реакция
космонавтов на единичный проступок, члена корпорации, и результат -
шестьдесят пять человек в космосе без необходимости... Реакция, угрожающая
более серьезными бедствиями, чем сам проступок... Примерно так и выступил бы
директор на Совете Межплатранса. Нужны миллиарды? Что из того - у Земли они
есть!.. Чтобы придти к решительным результатам, желательным директору ИКП,
надо было следствие сорвать. Или затянуть до безобразия. "На это он и
рассчитывал, Маккиавели, - беззлобно подумал Хайдаров. - Не выйдет... У
меня тоже гипертрофированный стандарт чести..."
- ... Не узнаю, - говорил Краснов. - Раньше такого не было. Разве
новый телескоп подвесили...
- Телескоп, у маяка?- командир тоже поднялся и стал смотреть на
экран. - Реестр запрашивал, Марсель? Запроси...
Жермен сказал "Есть", и сверху донесся писк позывных - Албакай
соединился с центральной диспетчерской Межплатранса.
- В самом деле, чиф, мало ли здесь понавешали за два месяца, -
примирительно сказал Краснов. - Телескоп, конечно...
- Вот и запросим, - сказал Уим. -Итак, куратор? - Вызываем четверых
пассажиров?
- Пятерых. Всех, кто был вне кают. Но я, повторяю, остаюсь при своем
мнении. Ладно. Выделяйте помещение, начнем, - сказал Хайдаров,
В конце концов, так будут волки сыты и овцы целы, подумал он. Директор
получит Повод для нажима на Межплатранс, экипаж найдет предателя, а я...
Я буду козлом отпущения. Экие у тебя зоологические сравнения, Николай,
тебе зоопсихологией бы заняться, подумал он и пошел за Уимом.
Командир провел его через кают-компанию в свою каюту. Только в ней
можно было разместиться вдвоем. Уим откатил дверь, взглянул на. Хайдарова
внимательными, несколько воспаленными глазами, и ушел.
Хайдаров прошелся по пустой кают-компании. Он был недоволен собой, и
как всегда в таком состоянии, его захлестывала тревога, которая - врачу,
исцелися сам, - мешала ему, как всякому астеничному обывателю. Причины и
следствия, тревога направила его мысли к Инге, ласковой, веселой,
ласково-ненадежной, к которой он слишком привязался.
Он передернул плечами, вздохнул, постоял над местом, где нашли Шерну и
решительно двинулся в каюту. В тесноте его голос прозвучал Глухо.
- Оккам! Николай. Пригласи в каюту номер три семнадцать пассажира
тринадцать.
- Николай, я Оккам. Пассажир тринадцать, Константин Савельев,
подтверди.
- Подтверждаю, конец.
Он присел на командирскую койку. Над его головой, почти касаясь
затылка, висел распяленный под потолком скафандр, такой же, как