"Александр Мирер. Остров "Мадагаскар"" - читать интересную книгу автора Не удивлюсь, если он держит в голове оба тома "Корабельного свода",
подумал Хайдаров. - Здесь нет аутсайдеров, - продолжал Уим. - Здесь космический персонал. Знание правил и традиций, навыки. чувство локтя у моих пассажиров - неизмеримо выше, чем у тех людей, для которых составлен катехизис. Пассажирская инструкция. - Он сделал острое, внезапное движение всем корпусом, - Куратор! Я не мог оскорбить шестьдесят своих коллег-подозрением в бесчестии и предательстве. - Он вытянул руку. - У меня язык бы не повернулся. - Шестьдесят и не требуется, -флегматично возразил Хайдаров. - Субъект, о котором идет речь, вернулся в каюту через нижний люк. Следовательно, его каюта в четвертом ярусе? Ведь путь дальше вниз - люк между четвертым и пятым - был уже перекрыт, не так ли? Сверху ответил Албакай. - Перекрыт. - А сколько кают в четвертом? - Пятнадцать, - сказал Бутенко. - Из шестидесяти пяти, - сказал Хайдаров. - Конечно, от вашего внимания не ускользнула еще одна деталь. В момент аварии вне своих кают находились пять пассажиров. Номера... Тридцать четвертый - Линк, тридцать седьмой - Гльданский, сорок первый - Томас, сорок второй - Стоник. Все из четвертого яруса. Я не ошибаюсь? - Так есть, - сказал Бутенко. - Ярус содержит каюты с тридцать четвертой по сорок восьмую включительно. - Пятый, Савельев, - из первого яруса, - сказал Хайдаров. - Он начала вызвать этих пятерых пассажиров? - и он посмотрел на всех по очереди. Уим хмуро улыбнулся - сверкнули зубы, нос еще сильней приплюснулся, но глаза глядели пристально-печально. Краснов и Жермен кивнули. Бутенко проговорил: "Так можно..." Такэда, глядя в пол, сказал: "Делать нечего. Ты - специалист, куратор". Албакай почти демонстративно отвернулся от экрана. Да-да, все вернулось на круги своя, сценарий разыгрывался дальше, разыгрывался плавно. Экипаж, мол, не вправе подвергнуть пассажиров допросу, но куратор Хайдаров, старший специалист ИКП, член Совета космокураторов - он имеет право на все: Сценарий разыгрывался, но Хайдарову чем дальше тем больше хотелось кончить эту игру, высадить пассажиров, вернуть их к земной безопасности, на которую они, черт побери, имеют право... Он мог еще раз обратиться к экипажу с увещеванием. Объяснять еще и еще, что они вместе с водою выплескивают ребенка. Что чувство чести - не безупречный пробный камень для поведения. Что есть эн кодексов чести и эн взглядов на каждый поступок. С точки зрения земного жителя преступно рисковать пассажирами во имя их чести - вопреки даже собственному мнению пассажиров. Вопреки разумному опасению, что в космосе неизвестный трус может натворить совершенно страшные дела... - Пока куратор размышляет, - сказал Жермен, - взгляни-ка на кормовой экран. Лев Иванович... Во-он, за маяком... Штурман поднялся с места. Хайдаров рассеянно следил за ним. Чувство чести! В нем-то и заковыка. Если смотреть на дело объективно, куратору Хайдарову было бы на руку, чтобы следствие затянулось, а пассажиры |
|
|