"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу авторас подоспевшими официантами сразу нескольких поволок к выходу.
Погасла драка. А на эстраде уже другая картина: смешной толстый человечек, в клетчатых брюках, в всклокоченном парике, пел на немецком языке куплеты, гримасничая и подмигивая, и за несколькими столиками публика покатывалась со смеху. - Да, весело у папаши Генриха, - отметил не без удовольствия Глеб Забродин. - Я в таком кабаке впервые, - без всяких эмоций, по-деловому откликнулся Мартин Сарканис. - Уходит, - тихо произнес Кирилл Любин. Между столиками - некоторые из них были пусты, потому что шел уже второй час ночи, - пробирался к выходу граф Оболин. Алексей Григорьевич был угрюм, движения его казались целеустремленными. - Мартин, - прошептал Забродин, - за ним! Скорее всего, направляется к себе. И все-таки... Потом сразу в нашу гостиницу. Ждем тебя там. Сарканис неторопливо поднялся со стула, потянулся так, что хрустнули суставы, и отправился из зала ресторана за графом Оболиным. А на эстраде томный молодой человек, с бледным нервным лицом, с длинными волосами, декламировал нараспев: Было все очень просто, Было все очень мило, Королева просила Перерезать гранат. И пажа истомила, И пажа полюбила, Вся в мотивах сонат. А потом отдавалась, Отдавалась грозово, До рассвета рабою Проспала госпожа. Это было у моря, Где волна бирюзова, Где ажурная пена, - И соната пажа... Вокруг чтеца в медленном танце, как ночные бабочки, кружились танцовщицы - среди ресторанного хаоса, грязных столов, выкриков, клубов табачного дыма. Мемель, 1 октября 1918 года Да, умеют работать в заведении папаши Генриха! В этот утренний час зал ресторана "Черные паруса" встречал посетителей безукоризненной чистотой, ослепительно белыми скатертями на столах, крахмальными салфетками, которые тугими конусами возвышались у тарелок с изображением парусной шхуны в |
|
|