"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора

упустили...
- Смотрите! - прервал Любин.
Алексей Григорьевич повелительным жестом подозвал официанта, что-то
сказал ему, тот кивнул, отправился к буфетной стойке и скоро вернулся со
стопкой газет, передал их графу Оболину. Граф торопливо стал просматривать
газеты.
- Что он хочет там прочитать? - ни к кому не обращаясь, спросил Глеб.
- А еда кончилась, - нарушил раздумье командира группы Любин.
- Что же, - Забродин с удовольствием сильно потер руки, - ничего не
остается: закажем пива.
- И копченых угрей к нему, - подсказал Любин.
- Принимается, - засмеялся Глеб.

Стрелки на круглых часах в виде барометра, которые висели над стойкой
буфета, показывали двадцать два часа сорок минут. Зал ресторана "Черные
паруса" был полон. И преобладала теперь в нем русская эмиграция, повсюду
звучала русская речь. Кого здесь только не было! Роскошные дамы в
драгоценностях, господа в смокингах, бывшие товарищи министров, а возможно,
и сами министры, крупные дельцы и промышленники, тоже, естественно, бывшие,
биржевые маклеры, политические лидеры разогнанных большевиками партий,
знаменитые московские и петербургские артисты, бледные поэты, дамы
полусвета, авантюристы всех рангов, офицеры царской армии - так
классифицировали эту публику Забродин, Любин и Сарканис. Было много
иностранных морских офицеров, богатых литовцев и местных дорогих
проституток. Однако в гвалте, шуме, звоне бокалов, в облаках табачного дыма
преобладала русская речь, слышались громкие тосты, отдельные выкрики. На
эстраде под звуки рояля, клавиши которого терзал пожилой господин в
цилиндре, с испитым, густо напудренным лицом, полуобнаженные танцовщицы
исполняли медленный, томный танец, бросая по сторонам зовущие улыбки.
Кирилл, Глеб и Мартин, допивая уж которую бутылку темного густого пива,
видели возбужденные взоры, темпераментную жестикуляцию за столами, где
сидели русские. Долетали отдельные фразы и реплики:
- Сами, сами виноваты! Либеральничали! Дебаты! Давно надо было, еще в
пятом году, всех - на телеграфные столбы! Всю эту большевистскую нечисть!
- Бежать! Они и сюда придут! Бежать в Америку! В Африку!..
- Господа! Ужасная весть: большевики заняли Казань и Симбирск.
- Боже! Спаси Россию!
- Россию, поручик, надо спасать на фронте, а не здесь, с портовыми
шлюхами.
- Что? Да как вы смеете?!
- Растащите их! - истеричный женский голос.
- Господа! Господа! Вы же светские люди!..
И в этот момент в дальнем углу ресторана вспыхнула настоящая драка
между матросами, судя по всему, из-за женщин, которые сидели за их столиком:
летят тарелки, стулья, визжат матросские подружки, сорвана на пол скатерть,
звон разбитой посуды, мелькают кулаки, искаженные злобой и азартом лица. К
месту происшествия уже спешил метрдотель, папаша Генрих, который из
обходительного и вежливого хозяина заведения преобразился в
профессионального вышибалу: могучими волосатыми руками растащил дерущихся,
дал пинка одному, встряхнул за шиворот другого, так что пуговицы полетели, и