"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора - Как, Семен?
- Все готово, Никита Никитович. - Через часок и двинем, - сказал дворецкий. - Поторопиться бы, Никита Никитович, - настаивал Семен. - Надысь опять Чека была. - У кого? - спокойно спросил Никита. - На даче Вавиловых. Картины какие-то... это... конфисковали. - Так! - ненадолго задумался Никита Никитович. - Ничего, Семен, обойдется. Жди, я скоро. Свое заработаешь. - И Толмачев зашагал к дверям. Толмачев неторопливо поднялся на второй этаж и оказался в зале, где вчера граф Алексей Григорьевич Оболин давал тайный званый ужин. Зал был пуст, на длинном столе стояли подсвечники с оплывшими свечами. Толмачев сдержанно улыбнулся каким-то своим мыслям, вышел из зала и медленно, вроде бы никуда не торопясь, зашагал по коридору - мимо анфилады комнат с распахнутыми дверями. В комнатах царил беспорядок, были разбросаны вещи. Последняя дверь справа оказалась закрытой - Никита распахнул ее сильным ударом ноги. В спальне молодого графа на широкой неприбранной кровати скомканное одеяло, свесившись углом на пол, являло хаотичную груду. Никита Толмачев подошел к шкафу, порылся во множестве костюмов на вешалках, извлек черную фрачную пару, аккуратно разложил ее на кровати. Усмехнулся. Взял графский фрак и примерил его на плечи и грудь - он был ему явно мал. Затем дворецкий вынул из нижнего ящика лакированные ботинки, устроился в кресле, которое стояло возле письменного стола, снял гетры и стал примерять, поморщился - графская обувь была тоже тесна. Никита бросил ботинки в ящик и задвинул его Упруго поднялся, подошел к зеркалу, долго и пристально рассматривал свое лицо. Потом достал из ящика туалетного столика сигару, пододвинул к камину кресло, сел, вытянул ноги, чугунными щипцами извлек из камина тлеющую головешку, откусил мундштук сигары и раскурил ее, окутавшись облаком голубоватого дыма. В комнату вошла Дарья, невыспавшаяся, простоволосая, в домашнем платье с глубоким разрезом, и маленький медальон на золотой цепочке, легший в ложбинку гладкой кожи, контрастно подчеркивал простоту и непритязательность ее утреннего туалета. Дарья зевнула, подошла к креслу. - Что, Никита, Алексей Григорьевич ночью уехали? - спросила она. - Будто не знаешь, - усмехнулся дворецкий. - Надо собираться, что ли... - лениво протянула Дарья. - Поди, и нам скоро в дорогу? - Нет, Дарьюшка, погоди собираться. - Это почему же? - удивилась молодая женщина. Толмачев повернулся, непроницаемо, прямо посмотрел на Дарью, и она под этим тяжелым взглядом опустила глаза. - А вот почему... Приказ тебе от графа нашего: задержишься ты здесь на день-два... А встретимся мы в нашем яхт-клубе. - Да чего мне тут-то сидеть? Дворецкий легко, пружинисто поднялся из кресла, прошел к двери и плотно закрыл ее, оказался позади Дарьи, хотел обнять ее за плечи и еле сдержался... - Слушай, Дарья, - хрипло сказал Толмачев. - Вот что исполнить приказал |
|
|