"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу авторагазета", и он читает "Декрет", да-да, тот самый. "В целях прекращения вывоза
за границу предметов особого художественного и исторического значения... - читает наш историк, и робкой надеждой прорастает его ищущая душа, - угрожающего утратой культурных сокровищ народа..." Любин поднял голову - что-то беспокоило его. Ему было знакомо это чувство, вызванное чьим-то внимательным, изучающим взглядом. И чрезвычайно удивился: рядом за столом сидел еще один посетитель библиотеки - молодой мужчина, как ни странно, в белом летнем костюме, в петлице пиджака красовалась алая роза. Лицо незнакомца была прекрасно, но не на совершенные его черты обратил внимание Кирилл: он не мог оторвать взгляда от глаз - лучистых, ясных, полных добра, любви и мудрости. Странно... "Не отказывайтесь от того предложения, которое сейчас получите", - прозвучало в сознании Любина. Мужчина еле заметно улыбнулся ему, поправил прядь волос, упавшую на правую сторону лица. Любин увидел родимое пятно возле мочки уха в виде крохотной бабочки. "Господи! Да что же это происходит?" Историк был полон изумления. И решился. "Кто вы?" - мысленно произнес он. "Мое имя Грэд, - прозвучало в сознании Любина. - Возможно, мы еще будем встречаться. Это зависит от вас. А пока ни в коем случае не отказывайтесь от того предложения, которое сейчас получите". Совпадение? Нет, знак судьбы. Дверь читального зала распахнулась, на пороге - князь Василий Святославович Воронцов-Вельяминов собственной персоной. Обвел зал быстрым взглядом, обнаружил Кирилла Любина у окна, устремился к нему, налетая на стулья. говорит, в библиотеке". - И уже у стола князь поднимает оторопевшего Кирилла за плечи, заключает в объятия: - Ну покажись! - Василий? - растерянно произнес Любин. - Я! Я! Дай расцелую, затворник! Попав в объятия князя, Кирилл все-таки оглянулся - незнакомца уже не было. "Я заболеваю?... У меня зрительные и слуховые галлюцинации?..." А к ним уже спешит смотрительница зала. - Товарищи! - И розовые пятна на щеках - от слова, к которому никак не может привыкнуть. - Где ваша революционная дисциплина? - Пардон, мадам! - переходя на шепот, извинился князь Василий. - Виноват. Выйдем, Кирюша, радость моя несказанная. - И увлекает Любина из зала. Оказались они на лестничной площадке... - Рад! Неописуемо рад! - Василий Святославович по-прежнему полон возбуждения и несколько нервической энергии. - Жив - и уже славно. Узнаю, узнаю Кирилла Любина! Все летит в бездну: революция, брат идет на брата, гибнет Россия - а он за своими книгами... - Россия не гибнет, - тихо, но твердо перебил Любин. - Россия не может погибнуть! На протяжении многих веков чего только не выпадало на ее долю! Подумай, ведь... - Все! Сдаюсь, - перебил князь Василий и склонился к уху Любина, - у меня для тебя сюрприз! Сейчас ты поймешь, какой у тебя университетский друг... Помнишь, на четвертом курсе, когда лекции старика Соловьева слушали... Золотой сервиз графов Оболиных... |
|
|