"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора

чернилами было написано: "История сервиза "Золотая братина", том первый".


Путешествие "Золотой братины"


Глава 5

Коллекционер мифов

Петроград, 23 сентября 1918 года, утро

"Утро явно отвратное", - подумал князь Василий Святославович
Воронцов-Вельяминов, молодой человек двадцати пяти лет от роду, проснувшись
в дешевом номере гостиницы "Мадрид", которая затерялась в каменных дебрях
где-то возле Литейного проспекта. В висках стучало, во рту было сухо, от
подушки воняло ржавой селедкой. Опустив босые ноги на вытертый коврик, князь
Василий увидел на столе бутыль с мутной жидкостью, надкушенный кусок черного
хлеба на тарелке - и его передернуло. "Совсем я опустился", - самокритично
подумал князь. Тем не менее день надо было начинать, и, судя по некоторым
обстоятельствам, день предстоял интересный.
Молодой человек быстро поднялся с кровати, и тут же заухало в затылке,
будто колокола ударили. "Не спеши, скотина!" - приказал себе Василий
Святославович. И, подумав с некоторой тоской раскаяния: "Никуда не
денешься", налил в бокал на высокой тонкой ножке (до самого края) мутную
жидкость. С отвращением выпил, передернулся, отломил корку хлеба, зажевал,
присел на скрипучий венский стул. "Подождать самый мизер, - сказал себе
князь Василий. - Отрава действует быстро". И через несколько минут, ощущая
теплоту во всем теле и, похоже, легкость мыслей, Василий Святославович
подошел к окну и отдернул бархатную, в лысинах, портьеру.
Небо над петроградскими крышами стлалось серой мглой, но дождя не было.
"День не так уж и плох", - подумал Василий Святославович. Прошло еще минут
пятнадцать, и уже по Литейному проспекту, направляясь к Невскому, бодро
шагал князь Василий в офицерской шинели не по росту (старший брат
презентовал перед нелегальным отбытием на Дон, к атаману Краснову);
шинелишка изрядно потрепана, на плечах темные следы от погон, несколько
пуговиц вырвано с мясом, сапоги нечищены, на щеках князя густая щетина.
В семье Воронцовых-Вельяминовых младший сын Василий с отроческих лет
слыл легкомысленным повесой, безвольным, в университет определялся с крайней
неохотой - студенческая вольная жизнь да дружеские молодые компании только и
привлекали. А в семнадцатом, когда началась большевистская смута и былая
княжеская жизнь провалилась в тартарары, Василий Святославович отказался
ехать с семьей в Германию, куда спешно бежали Воронцовы-Вельяминовы, потеряв
все состояние, кроме некоторых капиталов, которые родитель успел перевести в
швейцарский банк. "Хочу революцию зреть собственными глазами", - сказал
князь Василий и остался в России. Однако нагляделся очень быстро, и, когда
расколовшееся на враждующие станы отечество поставило перед Василием
Святославовичем неизбежный вопрос: на чьей стороне вы, князь? - ответ
нашелся, хотя и не сразу, но все-таки нашелся. "Красную большевистскую
сволочь ненавижу, - рассудил князь Василий. - И ни одному слову новой власти