"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу авторасейчас в нем звучали сердитые, даже злые нотки. - Это что же за хреновина
такая? - Что у вас-то дома приключилось? - спросил Любин. - Почему понадобилась замена? - Блин! - Великанов от возбуждения запустил пятерню левой руки в свои густые светлые волосы. - Да ничего у меня не приключилось! Это Иваныч, Воротаев то есть, мне лапшу на уши навесил: вчера звонит - а до работы часа два, не более. Звонит: так, мол, и так, выручай, Валентин. Мне завтра, говорит, со своими хлопцами на смену заступать. А моей Ксении назначили операцию... Только что день определили. Назвал болезнь какую-то противную, по женским делам. Завтра, мол, везет в клинику, и у него там встреча с профессором, который операцию делать будет. Говорит, а у самого... Нет, ну надо же, блин! Какой Райкин!.. А у самого в голосе - вот чтоб мне провалиться на этом месте! - слезы. Согласился. Как в такой беде товарищу не помочь? Хотя у меня у самого план был будь здоров: с корешами в баньку намылились... - Спасибо, Валентин Николаевич, - остановил Великанова следователь. - Просьба к вам: все, что вы нам рассказали, изложите, пожалуйста, письменно. И пишите как можно подробнее. По возможности, - добавил Вениамин Георгиевич, - старайтесь точно передать, что говорил Воротаев. - Слушаюсь! Я пойду к себе. Сегодня смена Виктора Разина. Чайку у ребят попью - в горле пересохло от всех этих дел. Нет, надо же, какой сукой оказался! И Колю Якименко - такого парня... Блин! Когда Великанов ушел, Вениамин Георгиевич, взглянув на своего помощника, спросил: - Только одно, шеф: Воротаеву нужно было обязательно получить смену именно в тот день, когда граф Оболин со своим блюдом приедет в музей... - И он знал об этом дне! - добавил Миров. - Да, знал, - согласился Табадзе. - Это первое. А второе... Воротаев и два охранника Оболина - одна компания. Точнее сказать, одна банда. - Именно! - Миров энергично потер руки. - И потому, Иван Кириллович, приступим к графу. Сначала его письмо и телеграмма. Письмо вслух прочитал Арчил. - "...С искренним почтением, - закончил он чтение, - граф Александр Петрович Оболин. Четырнадцатое июля девяносто шестого года, Рим". - Некоторое время все молчали. - Одна фраза в этом письме интересна: "Есть у меня в России и другие дела". - Что же в ней особенного? - удивился Любин. - Она никакого отношения не имеет к сути письма, к "Братине". Подобные деловые письма несут конкретную информацию, и только, - сказал Арчил Табадзе. - Можно предположить... Пока только предположить, что смысл этой фразы должен быть вами зафиксирован. И не только вами... - Простите, постойте! - перебил Иван Кириллович в крайнем изумлении. - Вы хотите сказать, что граф Оболин... Что он причастен к похищению? Вы его подозреваете? - Мы подозреваем... Обязаны подозревать всех, - жестко сказал следователь Миров. - Всех, кто в день ограбления был в музее, рядом с сервизом... - Ведь и меня, и графа они чуть не убили! |
|
|