"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора

вы, отключив сигнализацию, тут же выведете на монитор картинку зала с
"Братиной".
- Понятно... - задумчиво протянул Воротаев.
Иван Кириллович взглянул на часы и заспешил в свой кабинет. Николай
Якименко из своей будки позвонил ровно в половине седьмого:
- Иван Кириллович, они подъехали. Пропускать?
- Разумеется, Коля! Пропускайте!
"Встречу графа на крыльце", - решил Любин, поднимаясь с кресла. В это
время в помещении охраны Федор Рябушкин закончил все приготовления для
дружеского ужина. Воротаев сидел в кресле перед телевизором и, весь
отдавшись зрелищу, смотрел спортивную передачу - шла захватывающая велогонка
по городам Европы, очередной этап.
- Никодим Иванович, у меня все готово, - сказал молодой охранник.
- Ну-ка, ну-ка! - встрепенулся командир смены, с явной неохотой
отрываясь от телевизора.
Он поднялся, осмотрел стол, улыбнулся:
- Неплохо! Но чего-то не хватает. Водка "Абсолют" особой закуски
требует. Вот что: есть у меня баночка паюсной икры, случайно в сумке
оказалась.
Дело в том, что, появившись в помещении охраны без десяти пять, когда и
Федор, и второй рядовой охраны, Остап Цугейко, были уже на месте, Никодим
Иванович объяснил ребятам, что ему придется в эту смену подменять их
командира.
- Тут, хлопцы, такое дело. День рождения у меня сегодня. Собрался с
семьей отметить на даче, а тут ваш Валентин Николаевич звонит. Как отказать
товарищу? Так что есть предложение... - Он вынул из хозяйственной сумки
матовую бутылку "Абсолюта" и, открыв холодильник, сунул ее в морозилку. - И
мой день рождения отметим, и за более тесное знакомство выпьем.
Остап Цугейко, высокий, чернобровый, с тонкой талией и непомерно
широкими плечами, работал в охране музея всего второй месяц и, наверно,
поэтому промолчал. А Федор Рябушкин, проглотив слюну, изрек:
- Хоть и на посту мы, да и по уставу службы не положено... Но по такому
случаю...
- Молодец! - одобрил Никодим Иванович, засмеявшись. - А со службой мы
справимся и выпьем совсем понемногу.
- Тогда другое дело, - смущаясь, кивнул чернобровый Остап.
Федор готовил бутерброды с черной икрой. Никодим Иванович Воротаев,
вернувшись в мягкое, располагающее к покою кресло, опять стал наблюдать за
велогонкой - сегодняшняя трасса проходила по горной Чехии.
Иван Кириллович Любин стоял на ступенях каменной лестницы особняка,
которая вела на просторную веранду с полукругом легких ампирных колонн, а в
глубине веранды были видны парадные двери музея. Через небольшой двор к
Любину шли трое. В коренастом человеке в светлом летнем костюме с черным
кожаным кейсом директор сразу угадал графа. Александр Петрович Оболин был
достаточно молод - лет тридцати пяти. Окладистая густая борода с легкой
проседью, темные очки, высокий лоб, жестко сжатые выразительные губы; во
всем облике присутствовали достоинство и уверенность. По бокам, приотстав на
полшага, следовали два молодых человека в одинаковых костюмах цвета хаки
свободного покроя - оба с короткой, тоже одинаковой, стрижкой и с бритыми
шеями.