"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу авторавы, отключив сигнализацию, тут же выведете на монитор картинку зала с
"Братиной". - Понятно... - задумчиво протянул Воротаев. Иван Кириллович взглянул на часы и заспешил в свой кабинет. Николай Якименко из своей будки позвонил ровно в половине седьмого: - Иван Кириллович, они подъехали. Пропускать? - Разумеется, Коля! Пропускайте! "Встречу графа на крыльце", - решил Любин, поднимаясь с кресла. В это время в помещении охраны Федор Рябушкин закончил все приготовления для дружеского ужина. Воротаев сидел в кресле перед телевизором и, весь отдавшись зрелищу, смотрел спортивную передачу - шла захватывающая велогонка по городам Европы, очередной этап. - Никодим Иванович, у меня все готово, - сказал молодой охранник. - Ну-ка, ну-ка! - встрепенулся командир смены, с явной неохотой отрываясь от телевизора. Он поднялся, осмотрел стол, улыбнулся: - Неплохо! Но чего-то не хватает. Водка "Абсолют" особой закуски требует. Вот что: есть у меня баночка паюсной икры, случайно в сумке оказалась. Дело в том, что, появившись в помещении охраны без десяти пять, когда и Федор, и второй рядовой охраны, Остап Цугейко, были уже на месте, Никодим Иванович объяснил ребятам, что ему придется в эту смену подменять их командира. - Тут, хлопцы, такое дело. День рождения у меня сегодня. Собрался с семьей отметить на даче, а тут ваш Валентин Николаевич звонит. Как отказать матовую бутылку "Абсолюта" и, открыв холодильник, сунул ее в морозилку. - И мой день рождения отметим, и за более тесное знакомство выпьем. Остап Цугейко, высокий, чернобровый, с тонкой талией и непомерно широкими плечами, работал в охране музея всего второй месяц и, наверно, поэтому промолчал. А Федор Рябушкин, проглотив слюну, изрек: - Хоть и на посту мы, да и по уставу службы не положено... Но по такому случаю... - Молодец! - одобрил Никодим Иванович, засмеявшись. - А со службой мы справимся и выпьем совсем понемногу. - Тогда другое дело, - смущаясь, кивнул чернобровый Остап. Федор готовил бутерброды с черной икрой. Никодим Иванович Воротаев, вернувшись в мягкое, располагающее к покою кресло, опять стал наблюдать за велогонкой - сегодняшняя трасса проходила по горной Чехии. Иван Кириллович Любин стоял на ступенях каменной лестницы особняка, которая вела на просторную веранду с полукругом легких ампирных колонн, а в глубине веранды были видны парадные двери музея. Через небольшой двор к Любину шли трое. В коренастом человеке в светлом летнем костюме с черным кожаным кейсом директор сразу угадал графа. Александр Петрович Оболин был достаточно молод - лет тридцати пяти. Окладистая густая борода с легкой проседью, темные очки, высокий лоб, жестко сжатые выразительные губы; во всем облике присутствовали достоинство и уверенность. По бокам, приотстав на полшага, следовали два молодых человека в одинаковых костюмах цвета хаки свободного покроя - оба с короткой, тоже одинаковой, стрижкой и с бритыми шеями. |
|
|