"Лев Минц. Обыкновенное волшебство (ж.Если 2009 N 10)" - читать интересную книгу автора

на Кира-Игоря, а его на них интересна, ибо и в этом проявлялись особые грани
его характера. Поэтому и об этом я хотел бы хоть вкратце рассказать. Однако
ж по порядку.

Я не могу сказать, что относился к кругу ближайших людей, но друзьями
мы были. И долгое время. Встретились впервые в 1966 году в редакции журнала
"Вокруг света". Я только осваивал этот журнал, в котором мне предстояло
проработать 35 лет, а он был признанным автором, настолько постоянным, что к
нему относились как к сотруднику, и ни одно журнальное мероприятие не могло
без него обойтись. И в веселой суете, предшествовавшей выезду к читателям, я
все время слышал его имя. Ощущение создавалось такое, что его прихода ждут
как праздника, и праздником этим поделятся с читателями (и потенциальными
подписчиками). Ощущение меня не обмануло. И скажу, забегая вперед, не
покинуло ни разу - даже в самые тяжелые моменты. В нем были какая-то
удивительная легкость общения и искрящаяся манера рассказа. Многие, кстати,
попадались на эту легкость и потом долго и обиженно не могли понять, отчего
же дальнейшее общение не получается. Скорее всего, эти люди - сами по себе
неплохие - относились к категории не любимых им "пожирателей времени". А
время он очень и очень ценил, потому что работал очень много.
Роман Подольный, блестящий и плодовитый журналист из "Знание-сила",
рассказывал мне, что однажды провел с Игорем-Киром месяц в Доме творчества.
И вот, говорил Роман, когда к нему ни зайдешь, он с удовольствием с тобой
общается, но ты еще не успел закрыть дверь, а уже раздается стрекот машинки.
Роман, царствие ему небесное, к пожирателям времени не относился - человек
он был трудолюбивый, с замечательной выдумкой (о нем тепло написано в книге
"Как стать фантастом").
Так уж получилось, что я стал и героем многих рассказов гуслярского
цикла. Уточним: я все-таки не Лев Христофорович, хотя оба мы - Минцы. О том,
как это произошло, Кир рассказывал много, в разных местах и всегда чуть
по-разному. Рассказы писателей о любом событии никогда не документальны.
Человек творит и в устном рассказе, и на собственном сайте. Все время
придумывая новые подробности: таково дарование. Писатель в булочную сходит,
а послушаете об этом простецком событии - животики надорвете, просто он не
умеет иначе. Но что правда, то правда: я его сам попросил вставить меня в
какой-нибудь рассказ. Незадолго до того я что-то перевел для одного весьма
неплохого детективщика, и тот в благодарность ввел меня в повесть, правда, в
виде девушки-полиглота. С толстой русой косой. Учитывая, что я лыс, читалось
смешно (да и давно не девушка...). И мне показалось, что если меня
кто-нибудь когда-нибудь еще выведет, получится неплохая коллекция. Даже
оригинальная.
Далее не буду рассказывать за Кира Булычева - лучше все равно не
получится, - но он и сам не ожидал, что профессор Лев Христофорович Минц
будет идти через многие книги. (Кстати, такое оксюморонное сочетание, как
отчество "Христофорович" с фамилией "Минц", мог придумать только человек с
блестящим чувством языка. И чувством юмора.) Дальше - больше. Он и звать-то
меня стал Христофорыч... Впрочем, именуя его Киром, я тоже не всегда
вспоминал, что он - Игорь Всеволодович.
И вообще, многие забыли, что между литературным персонажем и реальным
лицом - дистанция огромного размера.
К примеру, он несколько раз дарил моей внучке книги с надписью: