"И.Минин. Сто верст до города (Главы из повести)" - читать интересную книгу автора

Примерился он, прикинул что-то в уме и полез на полати. С полатей
дотянулся до кольца и - Сашко даже рот не успел разинуть - примотал
толстой проволокой пружину к дедовскому приспособлению. К другому концу
привязал здоровенный гладкий пест. И любуйся!
- Чудеса! - не выдержал Сашок.
- Мозгами шевелить надо!
Ухватился Степанко за пест, тюкнул по пикану. Отлично получилось,
замечательно. Поднимать самому пест не пришлось, пружина его так и
подбросила до потолка.
- Машина! - крикнул опять Сашок. - Ура!
- Гитлер капут!
Пошумели братья, полюбовались механизацией - и снова за дело.
Дзурки-вирк, дзурки-вирк - скрипела ржавая стальная пружина.
Гырк-йорк, гырк-йорк - громыхал пест.
Чтобы работать было еще интересней, Степанко задумал считать, сколько
раз тюкнет пестом. Раз, два, три... десять... сто...
- Идет дело! Уже тысячу разов хрястнул после полудня, - бросил он
брату, утирая со лба обильный пот.
- Ты сильный, Степанко, - опять похвалил брата Сашок. - Ты и не
устанешь. Руки-то не отнялись?
- Как не отнялись! Каждая жилка ноет. Может, потюкаешь маленько?
Сашок охотно взялся за пест, громыхнул два-три разочка, вздохнул
тяжело:
- Не могу. В животе колет.


НЕ ДО РЫБАЛКИ

Днем было жарко, июньское солнце до одури пекло, а вчера укатилось
куда-то за Журавкину гору, сразу посвежело. Степанко с остервенением
долбанул последний раз по ненавистному вороху, выскреб до щепотки пыль из
ступы и унес лукошко на залавку, поближе к печи. Шабаш! Хватит на сегодня.
Сейчас можно и отдохнуть.
- Завтра сходим, попробуем? - спросил Сашок.
- Надо сходить, - ответил Степанко.
Вчера, возвращаясь с болота, братья завернули к Круглому озеру.
Хотелось узнать, гнездятся ли там утки. Побродили маленько по топкому
берегу и наткнулись на чей-то бредень, спрятанный от лишних глаз в густом
подлеске.
- Степанко, эва! - сверкнув глазенками, воскликнул Сашок. - Кто-то
рыбу ловит, а мы и не знали!
- Будет и у нас рыба!
Вернулась с работы мать. Она сняла латаный-перелатаный халат,
повесила у дверей на гвоздь. Взгляд у матери печальный, неживой какой-то,
щеки подернуты землистым загаром. Но это не июньский загар. Степанко
знает - это от усталости.
- Буренка вернулась ли? - спросила она, ни к кому не обращаясь. Потом
заметила Степанкино приспособление, головой покачала: - Лихо мне. Пест к
потолку привязали.
- Так легче, мам, - сказал Степанко. - Механизация.