"И.Минин. Сто верст до города (Главы из повести)" - читать интересную книгу автора

случаях, но, закаленные и веселые от природы, духом не пали:
- Поживем и без муки. Тоже нам!
- Сейчас не зима. Эвон зелени сколько.
Сидор Антонович тут как тут.
- Верно, не зима - июнь на дворе. Иду я это вчера по лужку, вижу -
пикан подрос. Нарвал сколько надо, сварил дома в горшке. Беда как хорошо
получилось. Но прежде как ложкой вооружиться, я на эту самую божью травку
сквозь лупу посмотрел. Ахнул, братцы!
- Чего там узрел?
- Витамины! Тьма-тьмущая. Да все такие бойкие, такие развеселые -
чисто жеребцы бегают. Один шельмец чуть из горшка не сиганул. Ну, я его,
отчаянного, понятное дело, сцапал. Сейчас три дня сыт буду. В общем,
смерть Гитлеру - и больше ничего!
Похохотали люди, подзакусили председательской шуткой, да делать
нечего - разбрелись кто куда. Одни в лес подались, другие на болото, а
остальные на луга - витамины ловить.
Вот так и получилось, что почти во всех домах селения Лобан в эти дни
появились тяжелые ступы, когда-то выдолбленные еще прадедами из корявых
пермяцких берез. Сейчас, когда идешь по улице, так только и слышишь со
всех концов: гырк-йирк, гырк-йирк! Бут-бут-йорк! Гырк-йирк, гырк-йырк!
Почти во всех домах играла эта музыка. Играла и в Степанкиной избе.
Вчера вместе с братом Сашком сбегали на Кукушкино болото, что за
Журавкиной горой, нарвали по мешку пикану. Сегодня старательно делали
муку. Пикан за ночь хорошо высох на печи, был ломкий. Наложишь его в ступу
до краев, начнешь тюкать пестом - только пыль идет, будто на всамделишной
мельнице. Сашок, Степанкин братишка, еще мал, во второй класс бегал зимой,
громыхать тяжелым пестом у него не хватает терпения. А про Симку и
говорить не стоит: три годика ей всего-навсего. Понятно, и в ее ручонки
пест не сунешь. Так что работать приходилось одному Степанку. Слава богу,
силенок вроде бы не занимать, как-никак четырнадцатый год на свете живет
мужик.
Вчера вечером он внес существенное усовершенствование в дедовский
пест. Известно, давние лесные жители, то есть наши предки, в большинстве
своем были люди могучие, кряжистые. И что бы они ни делали для своего
хозяйства, делали все под стать себе - прочно и добротно. Прочные они
мастерили и песты - из мореных березовых рубцов. Но концы их были все-таки
тупые, плохо измельчали пикан. И Степанко усовершенствовал старый пест:
вбил в его рабочую часть граненую гайку на болту. Замечательно получилось.
Тюкнешь разок, и треск идет, любая трава моментально в пыль превращается.
- Ну и башка у тебя, Степанко! - завистливо сказал Сашок. - Ловко
придумал!
- Это что! Могу и похлеще. Ну-ка сбегай в чулан, тащи мою находку!
- Пружину, что ли?
- Ее. Сейчас второй фронт откроем.
Сашок моментально притащил из чулана пружину, заложив руки за спину,
стал наблюдать за братом. Степанко глядел в потолок. На потолке с давних
времен висело толстое железное кольцо. Возможно, это дед вбил его в матицу
в пору своей молодости, чтобы продевать в него длинный березовый очеп -
гибкий шест для зыбки.
- Хорошее кольцо, в самый раз, - заключил Степанко.