"Джон Мини. Бомба-свастика" - читать интересную книгу автора

деревня в Германии покорились дьявольской силе, подмявшей страну, все, кроме
горстки людей, которым хватило отваги, дальновидности и порядочности
выступить против этой силы.
Отряды СА приступали к своему делу в плотных шинелях поверх коричневых
мундиров, но только сначала. По ходу ночи работа согревала их,
выволакивавших евреев из домов, поджигавших еврейские предприятия,
осквернявших насилием улицы, осененные гением Моцарта, Шопенгауэра, а о том,
что творилось в спальнях еврейских домов, знали только запечатлевшиеся в
памяти женские крики и рыдания.
Головорезы из СА были повсюду, и то, как они избивали обреченных, мог
видеть всякий немец, выглядывавший из-за плотной шторы или осмеливавшийся
выйти наружу, а инфекционные отряды СА разъезжали во взятых напрокат
автомобилях и грузовиках. Те из них, кто опрыскивал несчастных, делали свое
черное дело в защитных перчатках и колпаках, явным образом не веря в свою
расовую чистоту, поскольку вирусные комплексы были гарантированно
безвредными для лиц с подлинно арийским геномом.
Я лишь смотрел, не имея возможности противостоять насилию.
Опрысканные не успевали вскрикнуть, поскольку голосовые связки начинали
кристаллизоваться одними из первых, как только охваченные ужасом легкие
втягивали полный вирусов туман, обрекая своих обладателей на смерть. Когда
развлечение близилось к концу, когда сопротивляющаяся плоть превратилась в
стекло, а в емкостях кончилась жидкость, начались грабежи и поджоги. А
потом, вкусив крови и вооружившись топорами и любым подручным материалом,
они вернулись к оставшимся на улицах трупам, теперь превратившимся в
стеклянные статуи, и занялись новым делом, взмахами своих орудий
демонстрируя собственное решение Judenfrage, Еврейского Вопроса.
На следующий день, когда первые группы узников отправились на
грузовиках в Дахау, я обходил улицу за улицей, вглядываясь и внимая,
впитывая каждую деталь жуткого зрелища, хотя протестовала вся моя кровь,
каждый нерв в моем теле стремился убраться подальше, забыть о том, что я
стал очевидцем Хрустальной Ночи.
А на камнях мостовой, под жидкими лучами зимнего солнца искрились
алмазами осколки.

Трансатлантический перелет в пассажирском чреве серого
разведывательного дракона прошел в причудливых и тошнотворных снах - мне
снились Дик и Мешок, а более всех Лаура - в странно мрачном,
сюрреалистическом ландшафте... добрая улыбка превращалась в этом хаосе в
насмешку, а введенное в кровь вещество перестраивало суточный ритм,
растворяло меланин, возвращая коже присущую европейцу бледность.
Сопровождавший меня и сделавший инъекцию юный младший офицер SOE -
неужели в эту организацию берут теперь даже школьников? - не промолвил ни
слова во время моего краткого бодрствования.
Параноидальная жилка во мне протестовала против медицинской обработки,
практически лишившей меня сознания, сделавшей неспособным защитить себя.
Однако я находился не в пассажирском рейсе и не имел права отказываться.
Наконец я полностью очнулся, посмотрел сквозь прозрачную мембрану на
ночное небо, на покрытые серебристыми барашками волны внизу и громко
рассмеялся. Младшего офицера это встревожило, но я только мотнул головой, не
желая делиться с ним воспоминанием.