"Джон Мини. Бомба-свастика" - читать интересную книгу автора

Мы вышли на середину пыльной, освещенной лунным светом колеи,
считавшейся здесь дорогой.
- А ты знаешь, - проговорил Феликс, - двое из них вычислили: если
взорвется нуклеиновая бомба, реакция может распространиться на всю биосферу
и за какие-то часы уничтожить всю жизнь на планете. Именно всю.
Я остановился.
- Шутишь?
- Нет.
- А Фейнман из этих двоих?
- О, нет. Он считает, что все сработает.
Поглядев вверх, я попытался представить, что именно эти далекие,
горящие в бесконечной тьме, вечные звезды могут думать об эфемерных смертных
созданиях, столь непринужденно планирующих собственное уничтожение. А умеют
ли они, эти звезды, смеяться, умеют ли плакать от жалости? Или они просто
ничего не заметят?

Уравнения испещряли пыльную доску, чередуясь с упрощающими диаграммами,
которые Фейнман придумал исключительно для того, чтобы втолковать мне вещи,
которые понимали только ведущие ученые планеты. Эйнштейновы матрицы
возникновения являлись мерой базис-базисной и ген-генной взаимозависимости;
гамильтонианы описывали эволюционное расширение в морфологическом фазовом
пространстве...
А пульсирующая мигрень, начинавшаяся за моим правым глазом, упрямо
распространялась все глубже и глубже.
- ...а потом ты деполяризуешь бифланцевый конфабулятор и
болтологический поток дестимблефицируется.
Записав половину этой абракадабры в перехваченный спиралью блокнот, я
остановился:
- Э-э, что...
- У меня возникло чувство, - Фейнман уже ухмылялся, - что вы перестали
следить за ходом объяснений.
Положив на стол авторучку, я потер лоб.
- Существует некоторая вероятность того, что вы правы, - признался я.
- Вы в этом не одиноки. Эйнштейн ненавидит квантовую эволюцию.
Мстительно ненавидит.
- Но он хотя бы понимает ее.
- Я мог бы и не заходить настолько далеко. - Фейнман присел на
ближайший стол (комната была оборудована на двадцать человек, однако он
реквизировал ее для нашего собеседования), подбросил в воздух мелок и поймал
его. - Теорию не понимает никто. Мы просто знаем, как ею можно пользоваться.
Я пристально глядел на ученого.
Фейнман обладал воистину магическим интеллектом. Все, что он объяснял,
становилось очевидным, превращало меня в гения, и потоки энергии уже
захлестывали мой разум.- Лишь впоследствии, в одиночестве размышляя над
функционированием клетки, я пойму собственную ограниченность.
- Если вы объясните мне, зачем вам понадобилось знакомиться со всем
этим, - произнес он осторожно, - мы сможем сосредоточиться на необходимом.
Разгласив цель моей миссии.
Однако Фейнман был прав. Я не сумею справиться с делом без крепкой и
конкретной накачки фактами.