"Адепты стужи. Часть 2" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)03 августа 1996 года База ВВС САСШ Эндрюс. САСШ, МэрилендИстория базы ВВС САСШ Эндрюс — насчитывала уже полтора столетия — это была старейшая из военных баз САСШ. Ее удобное расположение — восемью милями восточнее столицы страны Вашингтона, великолепная инфраструктура обусловило то, что этот аэродром служил въездными воротами для всех глав государств и правительств, желающих посетить Североамериканские соединенные штаты. Это было удобно во всех отношениях — дико перегруженный Вашингтонский аэропорт не вынес бы, если бы его перекрывали хоть на десять минут, чтобы принять иностранного гостя, а Секретной службе САСШ было проще позаботиться о безопасности гостей, и лиц их встречающих на базе ВВС, а не в гражданском аэропорту. Для встреч там был построен огромный специальный терминал — случайно или нет, но он был выстроен в виде бетонного пятиугольника сильно напоминая этим Пентагон, средоточие военной мощи САСШ. Там же, на базе Эндрюс базировалось восемьдесят девятое авиакрыло специального назначения, призванное обеспечивать президента САСШ и всех высокопоставленных должностных лиц авиационным транспортом. В его состав входили самые разные самолеты — реактивные Лирджеты, перекрещенные военными в С-21, транспортные вертолеты Белл и Боинг с салонами повышенной комфортности, несколько Боинг-737, Боинг-707 — старый президентский самолет, на котором сейчас летал вице-президент. Нельзя не упомянуть и о личном воздушном транспорте президента — громадном, выкрашенном в бело-синий колер Боинг-747, позывной «ВВС-1» и тяжелый транспортный вертолет Белл, выкрашенный в насыщенный зеленый цвет с белыми полосами — личный вертолет президента, позывной «Морская пехота-1». Хотя САСШ не могла похвастаться такими же, уходящими во тьму веков традициями как Великобритания или, скажем Российская империя — традиции здесь все-таки были, и одной из них была такая: самолет президенту предоставляет ВВС, а вертолет — Морская пехота, потому что у нее тоже есть вертолеты. И президентский самолет, и президентский вертолет был клонирован в нескольких экземплярах, а «первые» позывные присваивались тому борту, на котором в данный момент находился Президент Североамериканских соединенных штатов. Особый сектор базы Эндрюс живет по своему расписанию — оно называется график визитов и составляется протокольным отделом Белого Дома. На сегодня визитов никаких не намечалось, ближайший — через пять дней прилетал министр иностранных дел Австро-Венгрии с рабочим визитом, а больше ничего не намечалось. Тем больше было изумление работников базу от того, что начало происходить с утра. Первым дело прилетел президентский вертолет — борт «Морская пехота — 1», который вообще должен был в этот день находиться совсем в другом месте. Его загнали на свое обычное место, в ангар, там на всякий на всякий случай провели профилактический осмотр, а первый пилот вертолета, полковник морской пехоты САСШ Дин Спайсер отправился пить кофе в столовую базы, предупредив, что вертолет может потребоваться в любой момент. Начали готовить второй — на случай, если при профилактическом осмотре первого выявятся какие-то неисправности. Следом, всего на одном автомобиле — как и обычно это был черный Субурбан, прибыла группа охраны из Вашингтона — это тоже было удивительно, всего пять агентов охраны и ни одного встречающего. По протоколу важных гостей должен был встречать как минимум заместитель госсекретаря САСШ. Одновременно, начали освобождать одну из длинных, «президентских полос». Сегодня, старшим дежурной смены был диспетчер по имени Эндрю Джексон. Шутки на тему сходства его фамилии с одним из великих политических деятелей САСШ ему давно надоели — но он вынужден был терпеть, пока не получил подполковника и не стал старшим смены на самой главной базе ВВС САСШ. Теперь если кто и шутил — то шутил вполголоса. Диспетчером подполковник Джексон был и вправду гениальным, за все время своей работы — а это без малого двадцать пять лет — он не допустил ни одного летного происшествия, пока дежурил у приборов. В ВВС он безусловно был лучшим, потому что самые лучшие диспетчеры, становясь таковым — то есть поднабравшись опыта и мастерства за счет дядюшки Сэма — уходили на гражданку, где хороший диспетчер зарабатывал больше раза в три. Это если не учитывать налоги. Подполковник Джексон же из года в год оставался на своем месте и когда его спрашивали почему он не переберется на гражданку — он неизменно вежливо улыбался и отвечал, что не хочет вступать в профсоюз и иметь с этим проблемы. На самом деле причина была в другом, в чем он не признавался даже себе самому — просто он не хотел этих шуточек, и знал, что на гражданке они будут, и приказать никому не прикажешь. Сейчас старший диспетчерской смены Джексон сидел на своем рабочем месте- хотя он непосредственно не вел самолеты, но его рабочее место ничем не отличалось от рабочих мест других операторов и он мог в любое время вмешаться в ситуацию. Пока что он сидел, развалившись в кресле и пил обжигающий кофейный напиток — декаф. Сегодня утром ему позвонили и сказали принять самолет — ему передаст его в самый последний момент Вашингтонский диспетчерский центр. Начальника сегодняшней смены аэропорта Даллес он знал хорошо — Тим Пуласки, невысокий тощий засранец с поганым чувством юмора и мерзким характером. Невысокий свой рост он компенсировал задиристостью и постоянным желанием подкинуть кому-нибудь подлянку. Отношения с Пуласки у подполковника были плохие, и он уже внутренне приготовился к этой самой подлянке, только не знал — какой именно. Что касается работы — тут этому мерзавцу надо отдать должное — Пуласки в жизни бы не сделал что-то такое, что поставило бы под угрозу жизни пассажиров. Он был профессионалом до мозга костей… В наушниках зазвучал сигнал вызова — он шел не старшему смены, а диспетчеру, но диспетчер, полагая что тема сообщения важная, подключил к линии и старшего смены, не дожидаясь пока тот подключится сам. Правильно, молодец… — База Эндрюс, вас вызывает башня Даллеса. Прием! — Башня, база Эндрюс на приеме! — ответил армейский диспетчер. И тут в разговор вклинился новый человек. Джексон сходу узнал Пуласки — тот даже по рации умудрялся говорить так, что казалось будто он задирается. — База Эндрюс, прошу старшего смены. — Какого хрена тебе нужно от старшего смены, маленький засранец? — вклинился в разговор и подполковник Джексон — Как живешь? Погоны плечи не натерли? — Не дождешься. Что там у тебя? — Да вот… Хочу тебе передать одну пташку, какую ты ждешь все утро. — Премного благодарен… — Кушай не обляпайся. Идет на эшелоне два — два нуля, специально под нее освободили. Снижается. Направление сто шестьдесят, скорость девятьсот, обозначена как Зулус пять. — Отметку вижу! — подтвердил диспетчер Эндрюс — Ну и разбирайтесь теперь с этим сами. Башня Даллес точку Зулус — пять сдала — База Эндрюс Зулус-пять приняла. Спасибо. В наушниках раздался язвительный смешок и связь отключилась. Подполковник Джексон пытался понять, в чем здесь подвох и не понимал. — Диспетчер, свяжитесь с бортом Зулус-пять, обозначьте схему посадки. Определите самолет… Последнее было совсем не обязательно, многие диспетчеры этого не делали — не война же — но подполковник Джексон потому и был лучшим, что не отступал от инструкций, даже когда казалось, что отступить можно и в том не будет ничего плохого. Война — не война, а если в инструкции написано включить — значит надо включить. Профессия диспетчера ошибок не прощает. Сукин сын Пуласки это конечно же знал… Подполковник Джексон снял наушники, допил остывший декаф, поморщился — погано. Настоящий кофе он варил раз в неделю по субботам и пил его — всего одну турку, больше нельзя. Врач и это запретил — но, в конце концов, живем все равно один раз…. — Сэр! Эндрю Джексон оторвался от своих мыслей — Да? — У нас ЧП! Система опознала отметку Зулус-пять как красную! Как и на всех авиабазах САСШ на базе Эндрюс была установлена система опознания целей и эту цель она опознала как «красную» — самолет представляющий серьезную опасность. — Быть не может… — подполковник Джексон переключил монитор на нужный канал, всмотрелся — так и есть. Отметка в самом углу экрана, приближающаяся к базе мигала зловещими красным сполохами. — Определить тип цели! — крикнул Джексон В его голове мелькала мысль — ошибка, не может быть. Сейчас система протестирует себя — так это всегда бывало при опознании и красный свет отметки сменится на зеленый. Но он не только не сменился — когда над отметкой появилось условное обозначение типа цели, Джексон аж подскочил в кресле — Сэр, отметка опознана как средний сверхзвуковой бомбардировщик. Русский М240 или один из германских Арадо. Идет прямо на нас, сэр… — Твою мать, Майк! Связывайся с зональным центром ПВО, как они вообще его не засекли?! Быстрее! — Прошел на низкой высоте, сэр? — Его бы увидел спутник! Быстрее давай! Подполковник заполошно оглянулся — что еще он должен сделать? Ситуация чрезвычайная без всяких натяжек. До того места где отдыхает Президент, реактивному бомбардировщику меньше пары минут лета, сбросит пару термобарических бомб — не выживет никто. Что еще? А… — Майк, я на минуту! Связывайся с зональным центром ПВО, доложи ситуацию. Пусть поднимают дежурную пару на перехват! Национальную гвардию, кого угодно! Выскочив из диспетчерской башни подполковник сбежал вниз по узкой, крутой лестнице, едва не свернув себе шею. Шарахнул дверью, выскочил в холл — и с разбега натолкнулся на агентов секретной службы, пьющих кофе в ожидании клиента… — Гас… — Джексон узнал старшего смены — где президент? — В Шангри-Ла, а что? — «Краснокожий»! Агенты переглянулись, рассмеялся сначала один, потом и все остальные… — Парни, это ни хрена ни смешно! — разозлился Джексон — такая птичка может нести пару десятков тонн бомбового груза и если мы что-нибудь не сделаем прямо сейчас — она запросто поджарит нам задницы! — Успокойся, Эндрю — старший агент Малруни потрепал его по плечу — все нормально, русские нас предупредили. Это их реактивный бизнесджет, переделанный из среднего бомбардировщика. Его то мы и ждем с самого утра. Тебя же должны были предупредить из Вашингтонского центра, что, не предупредили? — Вот сука… — подполковник, изрыгая брань рванулся назад, к себе на рабочее место. Если дежурный диспетчер успел передать координаты самолета в центр ПВО, если те не разобравшись шарахнут… Пуласки, поганец… Подполковник, всегда сдержанный и невозмутимый, появился в центре подобно урагану… — Сэр, мы вышли на связь! — диспетчер говорил сбивчиво, совсем не так как должен говорить диспетчер, но это было простительно в такой ситуации — это русские. Они сажают самолет, это их гражданский самолет… — Господи… Господи, твою мать… — Джексон уже сыпал руганью вместе с упоминанием господа, чего он как потомственный мормон делать был не должен — Господи… Майк, сажай самолет сам. Я должен на него посмотреть. — Есть, сэр. Самолет появился в небе как только Джексон выскочил на небольшой балкончик, этажом ниже диспетчерского центра — там имели обыкновение курить те диспетчеры, кто не избавился от этой вредной привычки. Стремительный, обтекаемый, молочно-белого цвета самолет — он и впрямь сильно походил на средний реактивный бомбардировщик русских — заходил на посадку, оставляя за собой шлейф отработанных газов из двигателей. На той стороне фюзеляжа, которая была видна Джексону был явно видел нарисованный черным цветом — на белом фоне он прекрасно выделялся — герб в виде двуглавого орла… — Черт… — подполковник только сейчас осознал, кого они могли сбить — черт бы все побрал… У самого края взлетно-посадочной полосы самолет ждал большой, выкрашенный в бело-желтый цвет пикап с транспарантом Follow me над кабиной. Повинуясь указаниям машины самолет зарулил влево, почему то не на самолетную, а на вертолетную площадку. Может быть потому, что она была ближе к ВПП. На длинных стойках шасси, белый, без иллюминаторов в пассажирском салоне самолет выглядел необычно. Аналогов ему не было — в САСШ проекты сверхзвуковых административных самолетов появлялись с завидной регулярностью, но все эти проекты разрушились об нормативы по шумности. А русские молодцы, сделали… Самолет затормозил около группы агентов выглядящих так, как и должны выглядеть агенты Секретной службы — черные костюмы-двойки, черные очки, безликие, похожие на манекены. У всех свободные руки — по правилам агент не должен брать в руки ничего, они должны постоянно оставаться свободными на случай нападения. К самолету же подогнали Субурбан, хотя надобности в этом никакой не было. Чуть дальше, метрах в двухстах раскручивал лопасти президентский Белл. Подогнали трап — несмотря на то, что сам самолет был намного меньше президентского Боинг747, за счет длинных стоек шасси люк, ведущий в пассажирский отсек самолета был на такой же высоте, как и у Боинга. Люк отошел в сторону — и на трапе появилась одинокая фигура. Довольно молодой человек в строгом черном костюме — тройке, на лацканах которого были вышиты золотой нитью российский герб и вензель с тремя буквами Р, Н и А. В руках у молодого человека была черная, свиной кожи папка, и вообще похож он был больше на удачливого наследника крупного состояния либо вообще — на голливудского актера, превосходно играющего роль, но никак не на наследника престола самой крупной державы мира. К удивлению агентов, молодой человек едва сойдя с трапа, подошел к агентам, протянул руку старшему смены — ни один глава государства такого до этого не делал. — Здравствуйте, сэр… — агент Малруни был явно к этому не готов и не знал как себя вести, но на рукопожатие ответил — рады приветствовать вас на американской земле… — И я рад видеть знакомое лицо… — наследник улыбнулся — Мы знакомы, сэр? — Лос-Анджелес. Голливуд. Я жил там какое-то время. А вы меня охраняли, не так ли? Агент Малруни, несмотря на огромный опыт работы «прикрепленным» — Вы нас видели, сэр? — Естественно. Было бы сложно вас не заметить. Но это останется между нами, не так ли? Куда идти? — Э… к вертолету, сэр. Быть может, вы предпочитаете? — Нет. Пройдем пешком. До раскручивающего лопасти вертолета было двести с небольшим метров, агенты образовали «кортеж» — трое спереди, двое сзади и быстро довели почетного гостя Соединенных штатов Америки до вертолета. Как только они расположились в салоне — вертолет взлетел. Старший агент Малруни заметил, что наследник российского престола выбрал для себя то же место, на котором любил сидеть президент — ему тоже нравилось смотреть в полете на зеленые холмы Мэриленда… |
|
|