"Цутому Минаками. Снежная дорога (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

свежие и вели вперед: несомненно, лошадь прошла здесь недавно. Отпечатки
такие четкие, что понятны даже мне, неопытному следопыту. Вот она передними
копытами зарывалась в снег, а вот пятилась задом. Видно, радехонька, что
вырвалась из тесной конюшни на волю. Постой-ка, ведь лошадь не может бродить
сама по себе! Кто-то должен ее вести. Мать? Или дочь? Я с новым интересом
осмотрел дорогу, пытаясь обнаружить другие следы - человека. Ну да, вот они.
Явно женские. Размер примерно 9,5. Резиновые рифленые подошвы отпечатались
поверх колеи, словно их хозяйка подражала скользящему по проволоке акробату;
кое-где они сбивались в сторону - и снова возвращались на колею. Пожалуй,
все-таки дочь. Судя по следам, она не могла уйти далеко. Странно. Дочь почти
никогда не выводит сама лошадей, а сегодня вдруг отправилась на прогулку.
Вон оно как. Наверное, совсем застоялись лошадки за долгую снежную зиму, вот
и выводят их по одной погулять.
Я зашагал быстрее. Вскоре следы привели к развилке и свернули вправо,
где спускался в долину отлогий, поросший соснами склон. Снег здесь лежал
нетронутый. Лишь следы лошади и человека перечеркивали целину четырьмя
пунктирными линиями. Я поспешил туда. Сосновый бор сменился лиственничным
лесом. Дорога вела вниз, но, если идти прямо, попадешь на холмы Минамигаока,
где растут красные сосны. Говорят, вскоре эти земли отойдут во владения
наследного принца, под загородную виллу. А дальше - развалины казарм
авиаотряда, луга, где теперь пасут скот. Но куда подевались девушка и
лошадь? Ну же, где они? Я снова прибавил шагу. Вокруг ни единого
человеческого жилища. У дубов и каштанов поломаны ветви, кора на стволах
ободрана; обуглившиеся от удара молнии, чудом уцелевшие огромные сосны
возвышаются над обнаженным лесом. С гигантских корневищ вспархивают черные
птицы...
Пустынная, безлюдная дорога. Куда же все-таки исчезли девушка и лошадь?
Сердце нетерпеливо стучало. Голый лиственничный лес кончился, я вышел на
холм, поросший пихтами. Глазам внезапно открылась равнина. Вот они. Лошадь и
человек. Но... там не один человек! Девушка, которую рисовала моя фантазия,
едет верхом. А ведет лошадь мать. Дочь едет, мать ведет. Две фигурки в
серебристом просторе - блеклая черно-красная картинка на белой бумаге. Я
замер, затаив дыхание.
На девушке алый свитер и что-то вроде шаровар. Вид гордый, волосы
небрежно заколоты на затылке; повод держит с важностью. Мать изредка
оглядывается на дочь и, снова опустив голову, бредет дальше. Ремень
недоуздка туго натягивается. Небо опять хмурится. Серые тучи застилают
солнце, оно съеживается в крохотный оловянный шарик и уже не излучает
сияния, но равнина по-прежнему светится белизной. Лошадь темно-гнедая. Время
от времени девушка поводом посылает ее вперед. Мать, не поспевая, торопится
следом, горбясь и вытянув шею. Они уходят все дальше и дальше - на запад.