"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 2) " - читать интересную книгу автора

произвел на меня очень выгодное впечатление.
Неожиданно много времени мне пришлось потратить на обсуждение - в
комиссии и в Думе - законопроекта об авторском праве. Как русский писатель и
журналист, я защищал здесь интересы русского читателя от монополии своих и
иностранных авторов. Но иностранная точка зрения победила, и оба главные
вопроса в этой области - о праве переводов и о сроке авторской
собственности - были проведены Думой в смысле, обратном сокращению этих
прав. Законопроект был не политический и, несомненно, вносил в действующее
право немало серьезных улучшений.
Я должен упомянуть, в заключение, еще об одном отделе фракционной
работы, в котором, при всей его важности, я не принимал участия, так как мог
всецело положиться на молодого члена фракции В. А. Степанова,
специализировавшегося в этой области. Речь идет о рабочем вопросе. Здесь
имелся прецедент в деятельности либеральной фабричной инспекции, и
правительство внесло серьезные проекты о страховании рабочих, вознаграждении
за несчастные случаи, найме торговых служащих, нормальном отдыхе приказчиков
и т. д. В. А. Степанову приходилось бороться против Думы и Государственного
Совета за сохранение первоначального духа и за возможное улучшение этих
проектов. На вопрос, что сделала Третья Дума по всем этим важным вопросам
рабочего законодательства, Степанов сам ответил: "Почти ничего". Он скромно
умолчал о собственном труде и о том, что его деятельность, по крайней мере,
сохранила в руках фракции инициативу дальнейшего улучшения рабочего
законодательства.


6. РАЗЛОЖЕНИЕ ДУМСКОГО БОЛЬШИНСТВА

Я хотел первоначально назвать этот отдел: "Эволюция Третьей Думы". И в
ней, действительно, происходила эволюция, подготовлявшая "эволюцию"
Четвертой Думы. Но это был вторичный продукт основного процесса разложения
той политической идеи, которая руководила самым созывом Третьей Думы. В цепи
событий, последовавших за октябрьским манифестом, и после разгона двух
первых Дум, разложение Третьей представляет новое звено одной и той же
нисходящей политической кривой. Ее источника надо искать вне Думы и
народного представительства: там же, где и раньше. Разлагающие влияния шли
от Двора и от русского дворянства. Оба фактора продолжали добиваться полного
возвращения к "историческим началам", обеспечивавшим их господство под
эгидой "самодержавия". С существованием народного представительства они
вообще не мирились, и борьба, в пределах Третьей Думы, по существу
продолжалась по той же линии. Таким образом, основную нисходящую линию
представляло "разложение", а "эволюция" была мало заметным пока, хотя и
бесспорным началом нового политического восхождения. Оно было представлено
не неудавшимся большинством этой Думы, кое-как сколоченным и непрочным, а
оппозицией - и именно ее умеренной частью. Левая пока оставалась вне сцены
очередной борьбы.
Основным ферментом разложения Третьей Думы явился сам ее творец: П. А.
Столыпин. Это может показаться странным, но это было вполне естественно.
Столыпин построил здание своего недолгого господства не на прочном
фундаменте, а на зыбучем песке незакончившегося политического обвала. Он не
только не мог остановить его, но, напротив, лишь ускорил, благодаря своим