"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 2) " - читать интересную книгу автора

князей - Петра и Николая Николаевичей. В Болгарии искусно лавировал между
русофильскими либеральными министрами и оппортунистами-консерваторами князь
Фердинанд, скрывая до поры до времени свои австро-германские связи.
Казалось, у России сохранялись твердые опорные пункты. Но это только
казалось, - пока она была сильна. Уже с 1906 г. положение изменилось. В
октябре этого года австро-венгерским министром иностранных дел был назначен
бар. Эренталь, отлично изучивший за много лет своего пребывания в Петербурге
слабые стороны русского режима, имевший друзей среди русских правых
сановников (Шванебах) и внимательно следивший за революционным движением
1905-1906 гг. При Эрентале обострилась открытая борьба Австрии против
национального движения за "Великую Сербию" и против независимого положения
(прежде всего, экономического) королевства Сербии. Тридцатилетняя "оккупация
и управление" в Боснии и Герцеговине, - местности, которые сербы считали
"колыбелью" своей национальности, - служила при этом удобным исходным
пунктом для дальнейших захватов.
За Австро-Венгрией, конечно, стояла Германия; но Австрия была
достаточно сильна, чтобы вести самостоятельно свою балканскую политику.
Вильгельм вел свою Weltpolitik (Мировая политика.) и в своих колониальных
стремлениях сталкивался с Англией и Францией, рассчитывая на поддержку
России. Но после Бьерке и особенно после неудачи в Алжезирасе, где Россия
его не поддержала, он перестал верить в прочность монархических и
династических уз, связывавших его с Николаем. Об этой перемене он сам заявил
открыто нашему послу Остен-Сакену (июнь, 1906). Разделение Европы на два
противоположных лагеря, Entente (Англо-франко-русское согласие.) и Triplice
(Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии.), становилось все
определеннее. Центром антагонизма между обоими было усиление соперничества
между "дядей" и "племянником", Эдуардом VII и Вильгельмом. Вильгельм
ненавидел "дядю"; Эдуард платил ему насмешливым презрением. С 1906 года
английский король ввел Россию в сеть своей сложной политики, которую
Вильгельм называл "окружением" Германии. И две различные линии антагонизма,
русско-австро-балканская и германско-англо-азиатская, скрестились. В
Петербурге энергично работал талантливый британский посол А. Никольсон,
ведший переговоры с А. П. Извольским о разграничении сфер влияния в Персии,
Афганистане и Тибете, где задевались (особенно в Персидском заливе) интересы
Германии. В 1906 году внешняя политика России была парализована внутренней
смутой, в которой Извольский вел, как мы видели, линию примирения с Думой.
Но в 1907 году Никольсону удалось заключить с Извольским три договора о
разграничении отношений в упомянутых странах. В то же время обострился
интерес Англии (а также и Италии) к разгоравшемуся балканскому кризису.
Старые нити были натянуты до разрыва.
Так сложилась общая картина международного положения к началу
достопамятного 1908 года. Повторяю, далеко не все в этой картине связывалось
в моем тогдашнем представлении. Европейская сторона конфликта была мне
гораздо менее ясна, чем балканская. Этой неравномерностью определилось и мое
отношение к событиям 1908 года.
Год сразу начался ярким диссонансом, подчеркнувшим русско-австрийский
антагонизм на Балканах. 27 января Эренталь произнес перед
австрийско-венгерскими делегациями речь, в которой сообщил о проекте
постройки отрезка железной дороги через турецкий санджак Новибазар. Этот
отрезок отделял сербов королевства от сербов Черногории, Герцеговины и