"Валерий Воскобойников, Елена Милкова. Охота на скунса ("Эгида") " - читать интересную книгу автора

вошли в здание.
Беневоленский направился в конец коридора к двери с надписью
"Библиотека", а Рая - видимо, к подруге. И минуты через две появилась
довольная.
- Так, помоги мне открыть дверь, а то у меня всегда не получается, -
попросила она деловитым голосом.
Они вошли в библиотеку и остановились в дальней комнате, где был
полумрак.
- Ну, раздевайся быстрей, что стоишь?! - сказала Рая и стала торопливо
снимать юбку.
Но, увидев, как непослушными пальцами Беневоленский начал расстегивать
рубашку, удивилась:
- А рубашку-то зачем, ты брюки снимай! И эти, что там у тебя - трусы!
То, что у них произошло под портретами бородатого Салтыкова-Щедрина и
остроносого Гоголя, нельзя было назвать ни любовью, ни сексом.
- Ой, какой он у тебя маленький! - неожиданно удивилась Рая и, увидев
его смущение, подбодрила:
- Да нет, это хорошо. А то другие выставят свою оглоблю и гордятся.
Ладно, давай по-быстрому, мне ведь надо вас на линейку строить.
Она даже не стала снимать блузку с пионерским красным галстуком, только
расстегнула нижнюю пуговицу и, акуратно положив трусики на стул рядом с
юбкой, прилегла на кожаном топчанчике.
И все же, когда очень краткий процесс был закончен, и он торопливо
надевал брюки, потому что уже звучал горн на линейку, Рая, поправив юбку,
вдруг поцеловала его в щеку испросила:
- Ну, ты доволен?
Никакого описанного в книгах блаженства или хотя бы радости от
содеянного он не почувствовал, разве что небольшое облегчение, но все же
головой согласно кивнул.
- Спасибо тебе за джинсы. Ладно, беги и скажи ребятам, чтоб строились,
а я еще успею отдать деньги.
Стоя на линейке в общелагерном строю и выслушивая дурацкие рапорты
отрядных председателей, речи старшей пионервожатой, он представлял, как
через несколько минут, когда их распустят по палатам, расскажет парням о
своем подвиге. И придумывал украшающие детали. Но как раз когда их
распустили, обнаружил пропажу денег, которые должны были остаться в боковом
кармане от тех, что он заплатил Рае за ее "любовь".
Они могли выпасть только в библиотеке, когда он снимал брюки. Оставшись
без денег, он мгновенно превратился бы в никого и ничто. Ясно, что надо было
снова подойти к Рае. Но Рая сразу после линейки исчезла. Однако
Беневоленский был упорен и решил обратиться за ключами к самой
библиотекарше, ее подруге.
- Да ты что, Гарик, какие деньги? Ты же сегодня и в библиотеке не
был, - удивилась та. - И не даю я детям ключи.
- Так мы с вами вместе пойдем посмотрим, - настойчиво просил он.
Эта настойчивость навела ее на кое-какие раздумья. Но в конце концов
она сказала с тем же выражением лица, с каким Пилат две тысячи лет назад
умывал руки:
- У меня и ключей нет. Их Рая попросила. Постучись в библиотеку, только
негромко, она, может, и сейчас там, ей надо к вашему сбору готовиться.